Те паломники, что ехали поблизости, периодически выразительно закатывали глаза, потому что знали Карию уже не первый день и уже наслушались ее россказней. Единственным исключением был весьма тучный молодой человек в белом, правда забрызганном грязью, одеянии служителя Бастарда. Он ехал медленно, пристроив книгу между шеей своего грязного белого мула и собственным внушительным животом, и только тогда, когда нужно было перевернуть страницу, он поднимал голову, окидывал окружающих близоруким взглядом и рассеяно улыбался.
Вдова Кария взглянула на солнце, которое как раз достигло зенита:
– С нетерпением жду момента, когда мы наконец доберемся до Валенды. Там есть таверна, где можно хорошенько поесть и попробовать знаменитых жареных молочных поросят. – Она причмокнула в предвкушении.
– Да, там есть такая таверна, – кивнула Иста. За все годы пребывания в Валенде она ни разу там не побывала.
Ревизор ордена Матери, одна из наиболее постоянных невольных слушательниц вдовы, неодобрительно скривила губы.
– Я до мяса даже не дотронусь, – заявила она. – Я дала обет, что на протяжении этого пути не буду есть мяса.
Кария перегнулась через луку седла и прошептала Исте:
– Мне кажется, если бы она дала обет проглотить свою гордость вместо салата, это было бы более веской причиной для паломничества.
Посмеиваясь, она снова выпрямилась; служительница Матери вздохнула и сделала вид, что не расслышала.
Торговец с черно-серой повязкой на рукаве возвел глаза к небу и, ни к кому не обращаясь, произнес:
– Богам ни к чему пустая болтовня. Следует проводить время с пользой, беседуя о высших материях, дабы подготовить наши умы к молитве, а не желудки – к обеду.
Кария бросила на него косой взгляд:
– Или кое-что пониже – для развлечений получше? И вы носите на рукаве цвета Отца! Как вам не стыдно!
Торговец вскинулся:
– Тот бог, которому я собираюсь – или вынужден – молиться, такими вопросами не занимается, уверяю вас, мадам!
Служитель Бастарда отвлекся от книги и примиряюще заметил:
– Боги распоряжаются всеми частями нашего тела, от головы до пальцев ног. Бог есть для всех, даже для каждой части тела.
– У вашего бога определенно низкие вкусы, – заносчиво ответил торговец.
– Боги не оставят никого, чье сердце открыто Святому Семейству. Даже самых высокомерных. – Служитель кивнул торговцу.
Кария весело рассмеялась; торговец презрительно фыркнул, но промолчал. Служитель снова уткнулся в книгу.
Вдова зашептала Исте:
– Мне нравится этот толстый парень, правда нравится. Говорит немного, но всегда в точку. Мало кто из книжных людей может меня вынести, да и сама я плохо их понимаю. Но у этого манеры что надо. Но все же, я думаю, мужчина должен обзавестись женой, детишками, работать, чтобы прокормить семью, а не гоняться за богами. Вынуждена сознаться, что мой второй муженек не работал, а вместо этого пил… И спился окончательно, к облегчению всех тех, кто его знал, упокойте пятеро богов его душу. – Она коснулась лба, губ, солнечного сплетения, пупка и потом сердца, прижав ладонь с растопыренными пальцами к пухлой груди.
Затем Кария поджала губы, вздернула подбородок и крикнула:
– А вы нам так и не рассказали о цели вашего паломничества, Шивар.
Служитель Бастарда закрыл книгу, заложив пальцем страницу, и взглянул на разговорчивую вдову.
– Верно, я не помню, чтобы рассказывал, – туманно ответил он.
– Да вы все молитесь о том, чтобы встретиться со своим богом, – вставил торговец. – Разве не так?
