Женщины были одеты в красивые платья с небольшим количеством украшений, а дети – в одежду, копировавшую взрослых, что смотрелось довольно мило.
Сев во главе сервированного стола, Виктор смотрел на своих детей, сидевших за столом справа от него, и все они напряжённо смотрели на отца, так как у него было неестественно суровое лицо, и они не понимали, где успели провиниться.
Так продолжалось буквально минуту, пока лорд не рассмеялся и подмигнул им, давая понять, что просто разыгрывал их.
Пока жёны со злобой смотрели на него, потому что он разрушал всю аристократическую атмосферу в столовой, дети были счастливы, что хотя бы отец не заставляет их вести себя не в свойственной для этого дома манере.
Приступив к еде, Виктор попутно читал бумаги, лежащие перед ним, стараясь усвоить побольше информации, пока есть возможность.
Лиония, сидевшая рядом с Клиоссой справа от него, недовольно фыркнула.
– Ты не мог бы отложить бумаги, пока завтракаешь? – спросила женщина, явно недовольная нарушением этикета.
Лорд, не отрываясь от чтения, обратился к ней.
– Матушка, я понимаю, чего вы добиваетесь. Но если манеры моего сына не устроят императора, может воспользоваться ремнём… А потом молиться, что, когда Рагнар вырастет, он не захочет отомстить своему обидчику, – ответил он, продолжая поглощать яичницу и читать бумаги.
Все присутствующие перевели взгляд с хозяина дома на мальчика, который сидел, скалясь, демонстрируя свои клыки, словно понимал, о чём идёт речь, пока не заметил суровый взгляд Фрейи, говоривший ему, что у него неприятности.
Девушка опасалась зависти со стороны Сильвии из-за отношения Виктора к нему, поэтому лишняя демонстрация привязанности ей была не нужна.
Хотя в этом доме такого не случалось, но в любой аристократической семье была вполне нормальна борьба за внимание хозяина дома, и на этой почве нередко случались конфронтации в гареме, а также между семьями женщин и мужчин.
Сильвия, находившаяся слева от Виктора, вообще этого не замечала и старалась не думать о таких вещах.
Когда у её мужа появлялось время, он проводил его с детьми, в особенности со старшими дочерьми, которых баловал не в пример другим.
То, что позволялось Анне и Адели, редко могло сойти с рук другим, в особенности мальчикам, так что она точно знала, к кому он больше всего расположен.
Виктор бы этого не сказал, но своих дочерей он действительно опекал больше кого бы то ни было.
Даже сейчас, сидя за столом, виконт то и дело поглядывал на девочек, которые упорно пытались есть, не измазавшись едой.
И пока все старались следовать этикету, прошло почти полчаса, после чего лорд перевёл взгляд на Сильвию.
– Ты готова? – спросил он.
Девушка кивнула и посмотрела на Анну и Адель.
Сегодня было их первое появление на встрече лорда с подчинёнными, где они должны наблюдать, как проходят собрания, чтобы, повзрослев, могли принимать решения, основываясь на увиденном.
Виктор хоть и хотел, чтобы они занимались тем, чем пожелают, когда повзрослеют, но в этом мире быть лордом можно считать пределом мечтаний всех жителей.
Поднявшись со своего места, он направился в переоборудованную под тронный зал гостиную, а за ним последовали Сильвия и две девочки в сопровождении фрейлин.
Пройдя через холл, они подошли к большим белым дверям, перед которыми стояли два стражника, открывших их.
Внутри, в просторном длинном помещении со стенами в тёмных тонах и тремя большими люстрами, висевшими в одну линию, находилось порядка сотни людей, одетых в одежды от аристократической до простолюдинской, и это, наверно, был единственный случай, когда два эти сословия могли встретиться в одном здании.
