– И остается нам одно, – заявил Максим, – метод дикий, но должен сработать.
– Ты о чем? – не понял старший товарищ.
– Отключить посольство США от канализации.
Авилов злорадно хохотнул.
– И к чему весь этот заезд, Даниил Александрович? – спросил Рязанов. – Вы меня развлекаете, чтобы не скучал в пути?
– Во-первых, поступило распоряжение поднять нашу бдительность на новый недосягаемый уровень. Аккуратнее вести себя с нашими врагами. Нет, мы пока не склоняемся к мысли, что есть плохие террористы, а есть хорошие, просто у них было трудное детство. В общем, сам понимаешь, лишние скандалы ни к чему. Сирийцы могут мочить своих оппонентов из ССА хоть тоннами, а нам к этому делу стоит подходить взвешенно…
– Особенно в Алеппо, – перебил Максим, – где «демократы» из ССА бьются плечом к плечу с «ан-Нусрой» и прочими структурами такого рода. Слушай, Даниил Александрович, не могу избавиться от мысли, что ты меня к чему-то готовишь. А мы еще с задания не вернулись.
– Мы сделаем все возможное, чтобы вы вернулись, – уверил его командир группы. – Ладно, на базе поговорим. Назревает одна тема, но пока не уверен.
Командир «Альфы» был невыносим, когда изъяснялся загадками. Максим отключил устройство связи, искоса глянул в зеркало.
– На манеже все те же, товарищ майор? – поинтересовался Тимнев.
Майор кивнул и уставился в пуленепробиваемое стекло. Хорошо, что хоть про госпиталь в Алеппо не помянул. И так все знают. Люди военные, им эмоции заказаны, но как избавиться от кома в горле, когда узнаешь о гибели российских девчат? Молодые, веселые, им жить да жить, детишек растить.
Это зверье, расстрелявшее мирный госпиталь, на Западе называют оппозицией? А кто дал боевикам координаты объекта? Сами выяснили? Не могли. Госпиталь только приступил к работе.
Западные «коллеги» были в курсе. Они и подкинули своим сообщникам эти данные. А потом орали, что режим Асада и его русские друзья не в состоянии даже своих медиков защитить.
Ландшафт сирийской пустыни не отличался многообразием. Глазу не за что зацепиться.
Появится новая колонна на встречке, и придется вступать в бой либо воздвигать над крышей черный флаг с арабскими письменами. Такую штуку, захваченную в бою, спецназовцы теперь возили с собой.
Вспоминать тот бой двухнедельной давности майору было неприятно. Выстояли, не посрамили честь российского флага, обошлись без «двухсотых», и все равно тяжело о нем думать.
Сирийская пехотная бригада вытеснила игиловцев из городка Аль-Хараб в провинции Хама. Но в районе осталась масса весьма любопытных объектов. Группа выдвинулась в район. Она получила задание провести разведку, выявить места скопления неприятеля, техники, а потом навести на это дело нашу авиацию.
Поначалу все шло штатно. Спецназовцы вычисляли строения, в которых засели боевики, склады, бронетехнику, отслеживали маршруты передвижения бандгрупп. Информацию они передавали в штаб и корректировали авиаудары. На их глазах штурмовики разнесли на куски роту Т-72, самодельную пусковую установку и целую батарею залпового огня.
А потом, как горько пошутил остряк Ефремов, система дала сбой. Террористы ударили с востока, выгнали из Аль-Хараба сирийские войска и снова закрепились в городе. Шахид-мобили, начиненные взрывчаткой и ведомые смертниками, врезались в КПП, преследовали отступающую армейскую колонну.
Спецназовцы не успели опомниться, как оказались в западне. Повсюду враги, ни одного союзника. Транспорт отрезан, за спиной простреливаемая равнина. Но все средства для ведения длительного боя оказались в наличии. Российские офицеры спешно закреплялись в складках местности. Надо же было как-то выживать.
