– Что случилось? – спросил Андрей у девушки, помогая ей отряхнуться.
– Всё, блядь, брюкам пиздец, – сказала она, дыша еще радостью боя, и пытаясь приставить клок на место. – Новые брюки изорвал, сволочь!– закричала дико коротышке. Тот из окна выставил средний палец.
– Что все-таки произошло? – повторил вопрос Андрей.
– Не хотят платить – пассажжжиры… – последнее слово она выговорила с особым презрением. —Ты смотри, козел, что с брюками сделал! —закричала она пронзительно, и опять из машины показался палец.
– Сколько они тебе должны? – спросил Андрей.
– Стольник несчастный зажали! – крикнула девушка, чтобы и коротышка слышал. – Стольник – такса за минет!
Андрей подошел к задней двери джипа, открыл ее, взял коротышку за горло – из пунцового тот стал багровым, – достал из кармашка на груди рулончик, перетянутый резинкой. Вытащил несколько бумажек, остальное вернул владельцу.
– Платить надо за удовольствие, – сказал ему назидательно Андрей.
– Какое удовольствие!.. – возмутился тот, еле ворочая пьяным языком. – Она меня укусила.
– Так машину тряхнуло, – возразила девушка. – Надо было на дорогу твоему другу смотреть, а не назад.
– В общем, за брюки и… за все, – сказал Андрей, отдавая девушке деньги. – Поехали, я подвезу. Тебе куда?
– В город.
Она села вперед, вытряхнула из туфлей песок и захлопнула дверь. Сначала они ехали молча. Девушка достала платок с зеркальцем и принялась стирать размазанную краску с лица, нашла в сумочке помаду (сама сумка и содержимое – все какое-то жалкое, копеечное; там же лежала бутылка с водой и салфетки), повернулась к свету, накрасила губы. Затем занялась коленом: разглядывала через дыру ссадину, слюнявила палец, растирая кровь и грязь. Но по ней было видно, что, несмотря на потери, она довольна исходом боя.
– Обработай одеколоном. Есть одеколон или духи? – посоветовал Андрей.
Она нашла маленький флакончик и, перевернув на палец, смазала колено, запахло приторными духами. Вынула из сумки пачку сигарет, предложила Андрею – он отрицательно качнул головой, – щелкнула несколько раз зажигалкой, клацнула сумочкой. Они въехали в райцентр, миновали шашлычную и на выезде Андрей спросил:
– А подруга где твоя?
– Дома осталась – корррова! – процедила сквозь зубы девушка. Наклонилась вперед, пытаясь приколоть вырванный лоскут к штанине булавками.
– Почему – корова?– пожал плечами Андрей.
– А что, не корова, что ли?
– Корова… – согласился он и больше не отвлекал ее от ремонта брюк.
Снова – березовые перелески, снова – болота и пашни, и однообразию этому нет конца. Скучна сибирская низменность, видимо, не хватило у природы красок для этих просторов. Правда, иногда вдруг высветит солнце глубь леса – словно заглянет в темный собор сквозь изумрудные и золотые витражи. Но и озарит не все, останутся загадочные клубки тьмы в самой чаще. Кажется, вот-вот и откроется за этим картина еще удивительнее, а может быть, даже какая-то тайна, и все сразу разъяснится, а если и не все – то многое… Но промелькнуло, и нет ничего – глядишь, ищешь по сторонам хотя бы намек на это мгновенное откровение. Однако все уже затянулось серым покровом скуки, на мозг снова наползает непроглядная пелена.
– Хорошо мы их наказали, – сказала девушка, она закончила возиться со штаниной и снова достала сигарету. – Я же деньги у него забрала – думаешь, что он меня не пускал. И ты еще несколько сотен вытащил. Давай поделим, если хочешь…
