Беседа со Старцем растрогала меня. Во мне произошло первое священное изменение: я чувствую необходимость уединиться, чтобы воздать славу Богу. Старец, заметив мое желание, провожает меня в маленькую комнатку отдохнуть. Он говорит, что вечернее богослужение начнется позднее обычного, потому что еще не вернулся из леса молодой монах брат Панарет, заготавливающий на зиму дрова.
В своей келье я славословлю Бога. Я счастлив. Из единственного окошка открывается вид на глубокое ущелье с рекой, извивающейся у подножия гор.
Стук била зовет на вечерню. Выйдя из кельи, я знакомлюсь с монахом Панаретом. Меня впечатляет его благолепный вид. В храме внимаю смиренному пению Старца и его послушника. Их моление горячо и именно этим ценно. Я подпеваю. После отпуста мы втроем садимся на ступени храма. Радуюсь, что беседа продолжится, хотя дневной свет уже уступил место сумраку ночи. Несколько минут длится молчание. Я не осмеливаюсь заговорить первым. Жду, чтобы Старец начал беседу. Природа на этот раз не дает нам никакого повода к беседе – вокруг не видать ни зги. И вот Старец нарушает молчание:
– Каждый вечер мой ум обращается ко Граду грядущему, о котором говорит апостол Павел: не имамы зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем (Евр. 13, 14). Жаждем Царства Небесного. И стараемся, каждый в меру сил, обеспечить себе пребывание в нем. Уже здесь, на земле, покуда мы дышим, необходимо радеть о стяжании вечной жизни. Многие дороги ведут в рай. Я не разделяю мнение, будто грядущий Град нам обеспечит лишь монашеский путь. Люди по своему призванию, в меру любви и духовности идут по наиболее близкому им пути.
– Современные христиане переживают, что не сподобятся рая из-за того, что множество обязанностей и житейских попечений препятствуют их духовной жизни. Нужно как-то их утешить. Поэтому мне бы хотелось, чтобы вы пролили свет на истинное положение вещей.
Старец подтверждает, что и вправду большинство христиан живут в волнении и тревоге, если не сказать отчаянии, относительно своего спасения. Он продолжает:
– Возьмем пример из современной жизни. В областной город из всех районов устремляются люди на заработки. Они достигают пункта назначения, следуя различными путями, проспектами, тропинками и дорожками. Один добирается на машине, другой – на лошади, третий – пешком. Подобным образом и христиане приходят различными путями в рай: хотя они и отправляются каждый из своего дома, но пункт назначения у них один. В Церкви мы видим благословенное разнообразие, и оно не должно нас удивлять. Достаточно жить со смирением и сознанием своей греховности. Ведь есть братья, имеющие склонность к миссионерской деятельности, а есть те, кто тяготеет к социальному служению; отнюдь не многие устремлены к монашеству. Большинство предпочитает суровую жизнь в миру с ее искушениями и трудностями. Иными словами, каждый идет своей дорогой, и это не мешает всем стремиться в грядущий Град. Даже внутри монашества представлены многие уклады жизни. На Святой Горе, например, есть общежительные монастыри, скиты, кельи и аскетирии[4]; все они осеняются покровом Божией Матери. Освященные и соединенные взаимной любовью, их насельники возрастают вместе, молятся вместе и поддерживают друг друга. Мы же, немощные существа, «совершенны» только в своих суждениях, поэтому вечно переживаем сами и заставляем переживать других.
