Палящее солнце Афгана - страница 21

По обеим сторонам главной улицы города, где можно было ходить, двумя сплошными рядами тянулись торговые лавки, с открытыми прилавками. На ночь их закрывали только жалюзи и маленький висячий замочек, указывающий на отсутствие хозяина, как делалось в российских деревнях – на дверь с внешней стороны накидывали крючок или накладку. С приходом советских войск прибыль афганских коммерсантов значительно увеличилась. Но они еще не знали, чем грозит приход цивилизации, и простодушно верили в незыблемость своей религии. Разве может удержать замочек дверь, если под него просунуть трос и дернуть БТРом? «Не так страшно стадо зверей, как один лиходей».

Среди продавцов нередко можно встретить детей 5-7 лет, которые целый день с утра до вечера сидят за прилавком. Афганцы очень рано приучают их к труду. «Мушаверы» наблюдали, как они помогают взрослым: копаются вместе с ними, перетаскивают какие-то вещи. Часто встречали таких детей на улице с большим коробом за спиной, куда ловко палкой с изогнутой проволокой на конце закидывали оставшийся от лошадей сухой навоз. И все, увидев советских, с цыганской настойчивостью, обязательно просят «бакшиш» (подарок). Но как все дети очень любознательны. Редко какая фотография в городе обходилась без их любопытных физиономий на переднем плане. Если умирает любознательность, значит, пришла старость.

Дети быстро схватывали русские слова, помогали в этом и наши шутники. Когда бывшие «сочинцы» впервые появились среди ларьков, в одном из них пятилетний дукандор, уверенный в своем знании русского языка, важно спросил:

–Чего надо? Гондоны надо? Вопрос сначала их озадачил, потом развеселил. Если бы он не был задан детским голоском, то прозвучал бы издевательски. Дело в том, что эти изделия негде было применять. Курсантов строго предупредили еще в Ташкенте, что женщин в Афганистане нет, и к тем, кто будет ходить по улицам мимо нас нужно относиться как к проходящим овцам. В американскую армию хоть резиновых баб поставляют, а советские были обречены на полное воздержание.

С женщинами в этой дикой стране, действительно, нельзя не то, что разговаривать – даже смотреть в их сторону. Они все ходили в парандже и, встречаясь с «шурави», быстро пробегали мимо. Рассказывали, что если афганец увидит, как женщина разговаривает с чужим мужчиной, то может зарезать. У них отношение к жене как к самой дорогой собственности, потому что они покупают ее ( выкуп) за очень большие деньги. И даже в домах комната делится на две части, где на женскую половину-запрет для мужчин. Позже в провинции Лагман Еремей познакомился со старым афганцем, у которого сыну только 1,5 года. Когда спросил, почему родил так поздно, он ответил, что копил на жену всю жизнь и только на склоне лет мог приобрести ее за 150 тысяч афганей. Эту тему мужики иногда обсуждали за рюмкой самогона – вот бы собрать в нашей стране из злачных мест всех «лебедей» и раздать за пол цены. Государству прибыль и афганцы были бы довольны. Видимо, по причине недоступности женского пола, в афганской армии процветал гомосексуализм и не только в армии. Те, которые учились в СССР, привезли с собою русских жен. Иногда на улице, особенно в Кабуле, навстречу идет женщина, как всегда в парандже, а с нею ребенок с рязанской мордочкой. Тяжко, вероятно, пришлось нашим соплеменницам после вывода войск.

В Кабуле можно много увидеть женщин с открытыми лицами, особенно среди молодых и студентов, а в Газни было только три смелые – работавшие в каком-то государственном комитете. С их стороны действительно подвиг ходить без паранджи в такой глухой провинции. Среди ортодоксальных мусульман вынашивались планы убить их, и уже были покушения. С одной из этих женщин, возглавлявшей то ли комсомол, то ли комитет по правам женщин Ваханов познакомился через ее брата, его молодого друга, помогавшего укреплять народную власть. Он пригласил к себе домой, где Еремей с ней побеседовал. На прощание он подарил ей медвежонка в миниатюре – символ Олимпийских игр 1980 года в Москве. В Пензе они продавались в каждом галантерейном магазине. Глаза женщины так засияли счастьем, как будто «мушавер» подарил ей звезду с Кремлевской башни.