– А наша жизнь – это что? – резко спросила она, его слова явно задели её. – Это что, старая, исписанная тетрадь?
Филипп прикусил губу. – Ева, это не о нас. Это обо мне. Я устал от школы, от этой рутины. Мне кажется, я просто… застрял. – Он тихо повторил, избегая её взгляда. – Я чувствую, что жизнь проходит мимо. Каждый день – одно и то же. Я смотрю на своих учеников и понимаю, что это не я их учу. Это они учат меня тому, что я упустил. В них столько возможностей, столько надежд. Когда-то я был таким же. А сейчас… Сейчас я просто учитель, который приходит, говорит что-то, и всё. Понимаешь? Я… я больше ничего не чувствую.
– Ничего не чувствуешь? – переспросила она, её голос стал чуть громче, но всё ещё оставался сдержанным. – А я? Ты думаешь, я тоже ничего не чувствую? Мне легко каждый день смотреть, как ты уходишь из дома всё раньше и возвращаешься всё позже? Как ты молчишь и не говоришь ничего, лишь отмахиваешься, что всё хорошо? Ты хоть понимаешь, что это значит для меня? Это как будто ты постепенно исчезаешь из моей жизни, оставляя меня в одиночестве, не зная, что будет дальше. Каждый раз, когда ты отворачиваешься, я чувствую, как часть нас просто уходит, как будто наше прошлое теряет значение. Ты хоть представляешь, как больно осознавать, что я для тебя становлюсь просто фоном, частью привычной рутины, которая больше не важна?
Ева замолчала, стиснув зубы. Она не хотела снова превращать вечер в выяснение отношений, но молчать было всё труднее. Сколько раз она пыталась объяснить, что ей не хватает внимания? Что она устала чувствовать себя лишней?
– Ева, я… – начал он, но она его перебила.
– Нет, дай я скажу, – её голос дрогнул. – Знаешь, мне кажется, что твой друг для тебя значит куда больше, чем я. Так было шесть лет назад, и сейчас, когда он появился, ты снова бежишь к нему. А мне остаётся только на это смотреть. Каждый раз, когда он появляется, ты забываешь обо всём. Я видела это много раз, но молчала, потому что надеялась, что ты когда-нибудь изменишься, что поймёшь, как больно мне наблюдать, как кто-то другой для тебя всегда на первом месте. Для него ты всегда находишь время, не приходишь поздно, не ищешь отговорок, не избегаешь встреч. А для меня ты не делаешь и половины того, что делаешь для него. И знаешь, что самое обидное? Ты даже не пытаешься объясниться, будто думаешь, что я должна сама всё понять. Но как я могу понять, если ты молчишь?
Филипп хотел возразить, но остановился. Он понял, что её слова попали в самую точку. Ева продолжила, уже тише:
– Я всё чаще задаюсь вопросом: значу ли я для тебя хоть что-то? – она на секунду отвела взгляд. – Я не против, чтобы ты искал себя. Правда. Но почему я должна каждый раз оставаться на втором плане?
Он шагнул к ней, стараясь найти слова, которые могли бы её успокоить. – Ева, ты не на втором плане. Я просто… мне… – Он пытался найти слова, но никак не мог подобрать их.
Она отвернулась, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. – Я знаю, что тебе тяжело, – её голос стал мягче, но всё ещё дрожал. – И, возможно, я должна быть рядом, поддерживать тебя. Я хочу поддерживать тебя, правда. Но иногда мне кажется, что ты совсем забыл, что я тоже здесь. Что мне тоже нужно знать, что мы всё ещё идём вместе, а не каждый сам по себе.
– Ева, я… – он сделал шаг вперёд, его голос звучал мягко, но неуверенно. – Я хочу, чтобы ты знала – ты важна для меня. Просто иногда я сам теряюсь и не знаю, как всё исправить.
