Завтра похороны. Чёртова гололедица и пьяный урод на КАМазе неожиданно вышел на встречную. Лоб в лоб, без шансов. Три года вместе мы добывали на дорогах свой тяжёлый хлеб. Прощай, друг!
Я поднимаю глаза вверх. Спасибо тебе, мой Ангел-Хранитель, ты опять спас меня.
Санитарный самолёт пошёл на посадку, лёгкий толчок и большая машина покатилась по бетонке военного аэродрома.
Всё! Всё! Больше никаких войн! Осточертело! Долечусь и на гражданку!
Позади остался чужой и непонятый Афганистан, а я жив и почти здоров.
Дом, семья, дети, жена, родители.
«Всё! Всё! Больше никакой Родины! Чего здесь дожидаться? Моя страна – труп! Сгнить вместе с ним? У нас есть, на что и куда уехать!»
Жена спокойно смотрит на меня: «Успокойся, некуда ты не уедешь, ну, чего себе душу рвёшь, не такое было, переживём».
«Зачем переживать? Надо просто жить, а не переживать постоянные трудности. Зачем нашим детям всё это?»
Она подходит, обнимает меня за плечо: «Успокойся, завтра решишь на спокойную голову, как будет, так и будет, мы всегда с тобой».
«Нет, когда „маленький“ человек выходит из рамок правил, что не он придумал, его называют преступником, а когда Власть плюет на свои собственные законы, то они – прагматики, противоречивые фигуры»
«Ты прав, прав, смотри, как ты стал чётко и коротко излагать такие замысловатые идеи. Ты и, правда – писатель. Но писатель должен жить на Родине»
«В честь чего? Когда так было в России?»
«Всегда, а те, кто уезжал – быстро сходили на нет».
«Ладно, завтра решим, пошли спать».
Узкая улица, горящие дома, разрывы, удары по броне.
«Связи, мать его, нет! Где свои, где „чехи“! Где та сука, что продала и предала нас? Вернусь живой – порешу бл..!»
Удар, гусеница поползла по горящему асфальту стальной змеёй. Приехали. Сейчас сожгут заживо, через нижний люк, бегом к дому, взрыв.
Очнулся от боли, подвал дома, бородатые «духи» в камуфляже режут меня ножом, смеются, скалят жёлтые зубы.
«Станцуешь? Что, наелся свободной Ичкерии?» – нож входит под каленую чашечку.
В глазах опять темно, смотрю на палачей, они хохочут, я показываю им фигу.
«Смелый? Да? Смелый? Герой? Да? Тащи на улицу, будем шашлык из этого барана делать»
Я смотрю на них, я запоминаю их всех, у меня отличная память. Я всех вас помню, уроды!
Льют бензин на меня, поджигают, вспышка, боль и только память. Я помню их всех, я знаю их имена, тех, кто убивал и тех, кто предал нас, кто нагло продал чужие жизни и Родину.
Я вижу и тебя, сутулый посол, и всех твоих последователей и хозяев! Вы все сдохнете страшной смертью.
«Что ты решил? Мы уезжаем?» – большие, голубые глаза смотрят из под светлый пышных волос прямо на меня, внимательно и настороженно.
«Нет! Мы остаёмся. У нас здесь ещё уйма дел. Возможно, потом, когда всё закончим. Но раньше – никогда»
Солнечный зайчик весело забегал по комнате со старой мебелью, по чистым окнам, остановился на столе, заиграл звёздочками на маленьком патроне от ППШ и исчез вместе с ним.
У нас всё будет хорошо!
2009 год.
