Хельмут, то есть Андрей Никитич, а именно он стоял за кафедрой, и именно его лекцию прервал Семён, войдя после звонка, так вот, Андрей с интересом снова наблюдал эту магию, как Семён мягко вписывается в любое пространство и в любое общество. Ещё не сказав ни слова, он уже стал всем другом. И не только начал вести себя, как свой, полноправный, старый член этого сообщества, но чувствовал себя именно так. Семёну было хорошо. Он стоял и улыбался. Все сидели и тоже улыбались. Улыбки аудитории были разными. Кто-то улыбался, невольно отвечая на улыбку Семёна, такая она была открытая, яркая. Кто-то, это конечно были девушки, любовался ладным, сильным, красивым парнем. Кто-то улыбался насмешливо, увидев в Семёне незамысловатого деревенщину. А кто-то удивлялся, как и Андрей, умению Семёна вливаться в общество и его смелости. Не каждый сможет выдержать взгляд десятка незнакомых людей, не только не смутившись, но испытывая удовольствие, как актёр на сцене, и предвкушая дальнейшие, более близкие знакомства, испытывая любопытство и нетерпение.
– Здравствуйте. – сказал Семён нараспев и откинул шикарный чуб со лба своим коронным движением, мотнув слегка головой. Повёл плечами, поигрывая мышцами, фактурно прорисовывающимися под тонкой сорочкой.
– Проходите, товарищ. – официально сказал Андрей.
Семён прошествовал мимо занятых уже парт на задний ряд своей танцующей походкой. Не все девушки сразу смогли переключиться на немецкий после этого явления Семёна народу. Он был неотразим со своей белозубой улыбкой на загорелом лице.
Шлинчак, довольный произведённым впечатлением, забыв уже обо всех своих проблемах, сел на заднюю парту рядом с широкоплечим брюнетом.
– У тебя что, ни одной тетради нет? – спросил парень. – Как ты будешь заниматься? Надеешься сразу всё запомнить?
– Просто не успел купить.
– А какой смысл приходить на лекции без тетради, мог бы и вообще не приходить. – не грубо, но уверенно проговорил сосед.
«К сожалению, не мог», подумал про себя Семён, а вслух спросил:
– Ты мог бы поделиться листком бумаги?
– Могу тетрадку дать, у меня есть запасная, – предложил парень, – только с возвратом!
– Договорились. – ответил Шлинчак, придвигая к себе тетрадь. – Семён – продолжил он, протянув руку.
– Позже познакомимся, – ответил серьёзный сосед и принялся старательно переписывать слова, которые Андрей Никитич уже написал на доске.
Писал парень медленно, старательно выводя каждую букву, и тем не менее получалось у него, мягко говоря, плохо. Как у первоклассника. Семён быстро и красиво переписал всё, что следовало. Собрался отдохнуть, но Андрей уже выгрузил на доску новую порцию материала, затем ещё и ещё. Даже Семён не успевал записывать, а его сосед и подавно. Через полчаса Шлинчак вообще перестал понимать, что объясняет Житомирский. В голове перепутались немецкие и русские слова, он весь взмок от усилий, но сосредоточиться уже не мог.
Бросил писать и стал разглядывать окружающих. Парней рассматривать ему было не интересно, а девушки привлекли его внимание надолго. Их было много, и многие из них были очень красивые. Жаль, что видел он их только сбоку и со спины, но даже так он заметил, насколько они все разные. Блондинки, брюнетки, рыжие, русые, крупные, спортивные, худенькие, изящные. Некоторые одеты в национальные костюмы, кто-то в военной форме, кто-то в обычных блузках, юбках и платьях. А некоторые одеты непривычно элегантно.
