– То есть всё происходит в природе по каким-то законам. – уточнил Семён.
– Да. И это необходимость.
– А при чём тут свобода? – не понял Семён.
– Люди всё время противоречат необходимости в силу своего незнания. – продолжила объяснение Аделя.
– Значит люди тоже подчиняются законам природы? – прервал её Шлинчак.
– Да, каким бы свободным не мнил себя человек, это иллюзия.
– Потому что он подчиняется законам? Значит человек не может быть свободным?
– Свобода человека в том, чтобы осознать эту необходимость. – Аделя с радостью объясняла, видя неподдельный интерес собеседника.
Как можно осознать необходимость? – удивился Семён.
– Проще говоря – понимать смысл своих действий.
– То есть свободным человека делает понимание? А тот, кто не понимает, не свободен?
– Тот, кто слепо подчиняется обстоятельствам – не свободен. – улыбнулась Аделя.
– А тот, кто понимает обстоятельства – свободен? – Семён обрадовался, что начал понимать тему.
– Тот, кто понимает к чему обстоятельства ведут и может менять своё поведение, исходя из этого знания – свободен.
– Интересно придумано! Логично! – воскликнул восхищённый Семён.
– Ты похвалил Спинозу? – засмеялась Аделя.
– И тебя тоже! Ты такая умница! Тебе нужно учительницей быть. Так здорово объясняешь!
– Ты угадал мои мечты. – с интересом посмотрела на парня Аделя.
– Это всё вы на философии проходите?
– Спинозу мы не проходили, только Маркса и Энгельса. Спинозу я сама дополнительно прочитала.
Долго они гуляли по городу, но города Семён не увидел, так был поглощён беседой. Уже вечером подошли они к солидному дому.
– Вот мы и пришли. – сказала Аделя. – Здесь я живу.
– Какой огромный дом. Здесь, наверное, общежитие для семейных? – спросил Шлинчак.
– Нет, – смутилась Аделя. – Здесь живёт только моя семья. Проходи.
Дверь им открыла женщина, похожая на учительницу. Волосы, стянутые на затылке, блузка с высоким кружевным воротничком, длинная строгая юбка. Семён подумал, что это мама Адели. Но девушка сказала:
– Добрый вечер, бабуля.
– Добрый вечер, – бабуля пристально смотрела на Семёна. Парень смущённо поздоровался.
– Бабушка, знакомься, это мой однокурсник – Семён. Это моя бабушка Багида Вакиловна. Бабушка, – Аделя не дала ничего сказать женщине, – Семёну нужна помощь. Он не понял тему по-немецкому. Мы позанимаемся? Ты разрешаешь? – Аделя потащила Семёна в комнату.
– Помогать товарищам – это очень хорошо, Аделя. – бабушка шла следом за Семёном.
Аделя втолкнула Семёну в комнату и хотела закрыть дверь. Но бабушка остановила её.
– Бабушка, что? Мы будем заниматься! Ты же сама сказала, что нужно помогать товарищам?!
– Товарищам помогать – это хорошо, а молодой барышне оставаться наедине с мужчиной – это плохо. – бабушка вошла в комнату и села в кресло. – Занимайтесь, а я здесь посижу.
– Что ты, бабушка, какой Семён мужчина! Что ты такое говоришь! – засмеялась Аделя.
Тут пришла пора возмущаться Семёну. Он покраснел, как рак, вскочил, но не знал, что сказать.
– Вы присядьте, молодой человек, – сказала бабушка, – и занимайтесь. В ногах правды нет.
– Спасибо, – прошептал Семён, вдруг потеряв голос. Чуть не сел мимо стула, так смущал его пристальный взгляд Багиды Вакиловны. Её глаза сквозь стёкла очков, которые она надела, сев в кресло, казалось, собирались просверлить его насквозь. Семён ощущал себя как на допросе, хотя женщина ни о чём не спрашивала.
– Семён, показывай, что ты успел записать? – решила приступить к делу Аделя. – Сейчас сверю со своими записями, и затем продиктую тебе то, что ты написать не успел. Ой! Сколько же у тебя ошибок! Ты в какой школе учил немецкий? Или у тебя был гувернёр?
