– Ох, напророчишь ещё! – засмеялся Габит, обнимая мать и целуя её в макушку.
– Хорошо, молчу. – смиренно сказала бабушка, но в душе она чувствовала, что ей нужно защищать этого большого сильного мужчину. Она казалась крошечной по сравнению с этим гигантом, но для матери он всегда оставался ребёнком.
Габит вышел на крыльцо. Достал австрийскую зажигалку, привычным жестом крутнул зазубренное стальное колёсико, высек искру из ферроцериевого кресала. Загорелся пропитанный бензином фитиль. Габит потушил огонь и повторил всё снова. Из-за деревьев вышел человек. Подошёл к Габиту. Свет старого газового уличного фонаря с трудом пробивался через листву деревьев. Лиц не было видно.
– Почему подпустили мальчишку к ней? – не скрывая злости, сказал Габит.
– Она сама к нему подошла. Инструкций по этому поводу не было. Такое случилось впервые. Мы не знали, как реагировать.
– Инструктирую. Не давать общаться с незнакомцами. Любые средства хороши, на ваше усмотрение. Из знакомых пусть общается только с теми, кто есть в списке «А»! Понятно?!
– Новичка в какой список включить? – смущённо спросил собеседник.
– Теперь поздно его куда-то вносить! Они уже общаются! Просто следите. И предоставьте мне всю информацию об этом украинце.
– Уже установили наблюдение.
– Организуйте круглосуточную слежку! Докладывать о всех мелочах, даже о бытовых привычках!
– Есть!
– Свободен!
Мужчина исчез в тени деревьев. Но видимо, от дома не отошёл. Шаги прервались через несколько секунд.
Габит докурил сигарету, стряхнул с себя суровый вид, как маску переодел, и улыбаясь вошёл в дом.
Из спальни выпорхнула Аделя в халатике.
– Папочка, я так рада, что вы подружились с Семёном. Он славный, правда?
– Да, милая, действительно славный. Правильное слово ты подобрала для характеристики. Как можно было с ним не подружиться. Такой приятный, дружелюбный, открытый мальчик. Он тебе очень понравился? – осторожно спросил отец.
– Мне с ним так легко и весело! Будто лето вернулось. Он сам – лето!
– Но он получил какое-то странное образование. Явно не классическое.
– Папа, какое образование? Он пять классов в своей деревне закончил и всё. Но ты бы видел, какой у него красивый почерк!
– А немецкий откуда знает? – с улыбкой спросил Габит, поправляя прядку волос, упавшую дочери на лицо.
– Немецкому его конюх учил, когда Семён был совсем маленьким, даже в школу ещё не ходил.
– И он с тех пор ещё что-то помнит? – усомнился отец.
– Представь себе! У него великолепная память! – дочь хвалилась успехами Семёна, как своими собственными.
Габит напряжённо приподнял бровь, вглядываясь в лицо дочери. Но тут же заулыбался, приобнял её.
– Спокойной ночи, папа, – Аделя взяла огромную отцовскую руку, прижалась к ней лицом.
У Габита от этого жеста затуманился взгляд. Мать Адели делала так же.
– Приятных снов, дорогая, – Габит поцеловал девочку в лоб.
Дочка упорхнула в свою комнату, а Габит долго стоял у окна задумавшись. Приятных снов он, видимо, не ждал.
«Работнички! Всегда ждут распоряжений. Сами думать совсем не умеют. Нужно поменять охранников. Таким дочку доверить я не могу».
