– Ты небось, рядом с Клавкой бы лёг, Бабичев? – захохотали парни.
– Нет, лучше на неё! – мечтательно парировал круглолицый татарин.
Улицкая выросла, как из-под земли.
– Я тебе лягу! Щас так лягу! – Клавка, возвышаясь почти на голову над Бабичевым, лупила его по чём попадя. Бабичев только радовался, тем больше, чем сильнее била.
– Вот баба! Вот где страсть-то! Вот силища какая! Такую кобылку оседлать – одно удовольствие!
– Я тебе оседлаю! – продолжала лупасить его Клавка. – Жеребец необъезженный!
– Так объезди! Я же только «за», Товарищ Усольцева! – подставляя спину под удары, просил Бабичев.
– Давай, Клава! Врежь ему! В ухо, в ухо ему дай! – улюлюкала толпа.
– Да нет! Просто дай ему, Клава! Что же мужик зря столько мучается.
Клава развернулась и попёрла с кулаками на толпу.
– Все на занятия! Быстро! Бездельники! Вот я рапорт на вас напишу! – пищала Клавка. Народ, хохоча, разбежался. Семён увидел стоящего у ворот Андрея. Подошёл к нему.
– Доброе утро, – сказал Андрей. – Адаптировался уже?
– Весело у вас здесь. Только жрать очень хочется.
– Ничего, привыкнешь, – ответил Андрей, сунув свёрток с едой в карман Семёну. – Встретимся в университете. Зайди ко мне в кабинет. Фамилию мою не забыл?
– Забудешь тебя, как же!
– Ладно, веселись дальше!
Молодёжь стайками уходила в сторону университета, неся под мышками книги. И в этих причёсанных, серьёзных мальчишках и девчонках уже нельзя было узнать только что гогочущих и орущих парней и девок. Стало тихо. Семён пошёл следом. Он шёл учиться в Университет! «Саша ни за что не поверит» – подумал он.
События в жизни Семёна происходили так быстро, что он не успевал ничего обдумать. И происходили они не по его воле. Будто бурная река захватила парня и влекла в неведомую пучину. Ему ничего не оставалось, как стараться удержаться на плаву. Раздумывать о происходящем, о том, что он делает, было некогда. Нужно было успеть вовремя вздохнуть, чтобы не утонуть.
Он не понимал, зачем он здесь, в незнакомом городе, среди незнакомых людей, занимается странными вещами, о которых никогда не думал и не мечтал. Больно становилось ему, когда слышал пафосные выражения, вроде этого: «Человек – творец своей судьбы». Пешка он, а не творец. Хоть кто-нибудь может сам вершить судьбу в этом мире? Или все люди лишь плывут по течению? Как он оказался в этом водовороте? Кто решает его судьбу?
Порфирий Порфирьевич тоже заложник ситуации. Хоть он и обладает большой властью, он зависим, может быть, ещё больше, чем Семён.
Интересно, кто и как вышел на след Хельмута? Да, если бы этого не случилось сидел бы он дома и нянчил ребёнка. Ох уж эти вездесущие шпионы. Что-то всё-таки разнюхали.
Шлинчак понимал, что все они, Пётр, Хельмут и он, Семён, в одной упряжке. Прошлое теперь создаёт их судьбу. Ведь если раскроют Хельмута, узнают, что он бывший немецкий шпион, Шлинчаку тоже не поздоровится. Кто поверит, что Семён не знал, что это шпион. Если бы ему, Семёну, кто-то рассказал такую историю, он бы точно не поверил. Попробуй скажи, что лучший шифровальщик немецкой разведки мыл полы и подавал завтрак безвестному украинскому парню! Лучше об этом не заикаться! А если ещё добавить, что ими руководил нынешний партийный руководитель Казанского Университета!? А если спросят, где это было? Что сказать? В неком селе, то ли украинском, то ли польском, то ли российском. Вообще в психушку отправят! Может он в самом деле болен, или вся эта история ему приснилась?
