– Камень Баэлоша, – прошептал мне Турвишар.
Имя показалось мне знакомым, и я вспомнил почему. Император Симиллион украл ожерелье со Слезами звезд из сокровищницы Баэлоша. Я приложил руку к шее. За всеми этими волнениями я не заметил, что ожерелье пропало. Наши похитители, очевидно, решили, что просто не могут позволить этим бесценным драгоценностям пропасть. Отлично. Я указал в своем списке нужных дел возврат украшения.
– Я Джанель Теранон, – ответила Джанель. – Мы не хотели вторгаться в ваши земли, но ванэ бросили нас здесь, чтобы никто не совершил Ритуал Ночи.
Все разговоры в зале стихли.
– Ха, – прошептал я Турвишару. – Похоже, они все понимают гуаремский.
Улыбка Бевросы погасла.
– Вы – дети Восьми? – Ее взгляд скользнул по нам и остановился на мне.
Я помахал ей рукой.
– Я тебя знаю, – сказала мне предводительница моргаджей. – Ты вторгся в мертвый город.
– Да, не по своей воле, – ответил я. – Спасибо, что помогла с Релосом Варом. И, знаешь, не убила меня. – Ее люди, конечно, пытались убить меня. Один даже зашел так далеко, что проткнул мне ногу копьем. Однако после всего произошедшего я понял, что эта конкретная группа моргаджей, похоже, считала своим священным долгом не пускать чужаков слишком близко к Вол-Кароту. Никому не пришло в голову сказать им, что я был в списке допуска.
Хотя теперь, когда я думаю об этом, я почти уверен, что я ни за что не должен быть в списке допуска.
Выражение лица Бевросы стало настороженным.
– Ты… Тебя не должно быть здесь. Это небезопасно.
Джанель откашлялась.
– Мы не собираемся здесь оставаться. Мы должны вернуться к ванэ и все исправить, но у нас нет припасов, и поэтому нам нужна ваша помощь. Мы понимаем, что у вас мало свободного времени, но я надеюсь, что вы понимаете, что нам нужно.
Бевроса повернулась в сторону и что-то прорычала на своем языке.
Люди разбежались, по-видимому, чтобы собрать то, что у них осталось.
Бевроса повернулась к Джанель:
– Сейчас неподходящее время, чтобы находиться в Пустоши. – Она усмехнулась. – Конечно, время никогда не бывает подходящим, но все же… Дитя Войны проснулось. – Она указала в мою сторону. – Этот должен уйти. Сейчас же.
Я проглотил рвущийся с губ протест. Немедленный отъезд прекрасно вписывался во все наши планы. Когда бой закончился, я снова услышал гудение, но теперь оно звучало все тише и тише. По крайней мере, теперь я не шел ни в какую сторону, не осознавая этого. Это был отличный знак.
Тераэт начал что-то говорить. Я толкнул его в бок и покачал головой.
– Поэтому вы и двинулись на юг? – спросила Джанель. – Ты пытаешься оставить Пустошь?
Моргаджа кивнула.
– Время сторожить закончилось. Никто из тех, кто остался рядом со святым городом, больше не дышит. Мы взяли наших сыновей и мужей и отправимся в путь так далеко, как только сможем, но, если вы не сможете убедить этих слабых ванэ выполнить свою работу, скоро весь мир не будет достаточно велик, чтобы спрятать нас. – Она сплюнула в сторону в знак окончания своих слов.
– Мы знаем, – сказала Джанель. – Но мы собираемся все исправить…
Комната изменилась. Все существование замедлилось, само время растянулось наружу, подобно выдернутой шерстяной нити. Звук приглушился, как будто я нырнул под воду. И лишь гудящий звук, который я слышал с тех пор, как проснулся, сгустился, обострился, стал узнаваемым.
Это была речь. Это всегда была речь.
Вернись. Присоединись ко мне.
