Память как награда. Стихи и проза - страница 2
Ты весь в медалях, я герой, с тобой герой вдвойне!
Ты сибиряк, а я грузин, в Берлин дошли с тобой.
Победу нечего делить, мы вместе рвались в бой!
И пусть история про нас забудет и соврет —
Как наша дружная страна мир от беды спасет.
А украинец друг погиб… Какой он был герой!
Из Белоруссии друзей теряли мы с тобой…
Что говорить, про ту войну – вели мы честный бой.
Мир для страны вернули мы, и каждый был герой!
И дружбу нашу не разлить, ни спиртом, ни водой…
Победу стыдно нам делить… По полной! Дорогой!
«Что пенье соловья весной…»
Что пенье соловья весной,
Что завыванье вьюги,
Все нарушает мой покой
Мысль, о погибшем друге.
Мы с ним прошли через войну,
Лежали в медсанбате,
И как о младшем, и родном
Заботился он брате.
Что матери его писать —
Что, мол, погиб геройски.
Она просила приезжать
После Победы в гости.
Как заявлюсь к ней, без него…
Чем – заглушу утрату?
Я ж для нее совсем чужой…
Он мне в бою был братом!
Девчонка
По воспоминаниям моей мамы, Полторацкой Любови Петровны.
Пришел в станицу немец, как хозяин
И выбрал по добротнее дома,
А вам осталось место лишь в сарае-
Дед с бабкой, дочка-девочка одна.
Забрали все продукты и скотину —
Богатым «постоялый» был тот двор,
А вам свеклы остатки, паутина,
Да в закромах от зерен хлеба – сор.
Зима холодная, дед-мастер печку сделал
И дочку младшую кормил, оберегал.
На счастье – друг не сдал, враг не проведал,
Что старший сын в подполье воевал.
А средний офицер и врач военный,
На поле боя свою службу нес.
И офицер, у дочери, муж средней…
Не выдал их никто и не донес.
И прятали они еще девчонку,
Еврейку-полукровку, от «зверей».
Глаза огромные и шарф, на шее тонкой —
Забьется в сено тихо у дверей.
Расстрелы и угон их не коснулись
И «съехал гость», вдруг ночью, впопыхах.
Когда они во двор к себе вернулись,
Сидел румын и плакал о грехах…
Победа! Вся семья большая в сборе,
Прибавились награды, седина…
Гармошку развернули – пели споря:
Какие дивные наступят времена.
Чужие люди в доме том живут…
На кладбище порою навещает,
Девчонка, та спасенная в войну
Могилу бабы Нюры «доглядает».
«Клин журавлиный не вместит потери…»
Клин журавлиный не вместит потери,
В боях погибших в страшную войну,
Им в благодарность мы наивно верим,
В небес, бездонных глядя вышину,
Что, души светлые войною унесенных,
Нашли покой в небесной тишине…
Мы на Земле должны их чтить достойно
И сохранить всю память о войне.
От первых дней, до флага над Рейхстагом,
И праздничных салютов над Москвой
И о погибших вечным будет знаком —
Клин журавлей летящих синевой.
«День Победы – этот день счастливый…»
День Победы – этот день счастливый,
Помнят все, кто пережил войну.
Сколько их красивых, умных, сильных,
Полегло в боях или плену.
Сколько безымянных, без могильных
Заживо сгорело в лагерях.
Сколько, от работы непосильной,
У станков легло или в полях.
Дети, матери, отцы и братья,
Вы стеною стали за страну,
Умереть в бою считали счастьем —
Проклиная подлую войну.
О Победе, нашей, очень скорой,
Так мечтал блокадный Ленинград,
И кидался, в бой, на амбразуру,
Молодой израненный солдат.
Этот день счастливый для потомков —
Тех, кто не дожил, не до любил…
Колокол звучит протяжно – звонко,
Чтобы ты, день этот не забыл!
«Всю ночь бушевала гроза…»
Всю ночь бушевала гроза…
И капли с шумом о крыши бились,
А утром на листьях дрожала слеза.
От горя, какого она накопилась?
Война, да, война, и который год
Мы плачем, потери свои вспоминая,
А жизнь продолжается, время идет,
Похожие книги
Проза – повести, рассказы, миниатюры. Сборник прозы различных жанров: фантастика, историческая проза: отрывки из воспоминаний, наброски сценария. Рассказы о любви и переплетении судеб, иронические зарисовки и миниатюры.
Юмористическая, ироническая проза и стихи. Стихотворные пародии, шутки и подражания. Миниатюры о нашей жизни, в стихах и прозе. Жизненные наблюдения автора, переданные с юмором и иронией.
Сборник стихов. Любовная, пейзажная, философская, гражданская лирика. Размышление автора о жизни, сомнения, мечты. Стихи о любви. Лирическое настроение по временам года. Стихотворные зарисовки впечатлений о путешествиях. Родные просторы
Книга предназначена для тех, кто стремится к самосовершенствованию, хочет стать успешным и здоровым. Она объясняет взаимосвязь здоровья и счастья, содержит руководство для достижения этих целей.
Задаётся Дия вопросами: необъяснимое или непознанное; случайность или неизбежность? Нет случайностей, во всём есть смысл, за неурядицей всегда наступает прояснение – осознала, когда открылась тайна её рождения и способности, коими наделена. Девушка не поддалась искушениям, сердцем выбрала жизненный путь.
Аркана – Богиня света, даровавшая Вселенной свет и энергию. Она поддерживала равновесие в мирах в течение многих тысячелетий, пока тьма не пустила свои корни. Сможет ли Аркана одолеть надвигающееся зло, всесильное и могучее?
Сказка для взрослых о хитросплетениях судьбы и предназначении. Речь идёт о древнем культе, который веками работает над созданием человека, способного вместить в себе силу древнего божества, дарующего бессмертие и вечную жизнь на земле.
Можно очень сильно утомиться от жизни, если не участвовать в ней. Опыт каждого человека находится где-то между привычным и истинным, между искренностью и сомнениями. Вы верите, что только от вас зависит жизнь? Сомневаетесь? И чего же вам не хватает? Преданной дружбы или верной любви? Но готовы ли вы стать преданными и верными? Чудес не бывает, есть только невероятные случайности…
Эта книга поможет вам оставаться насколько возможно дольше здоровыми, красивыми и энергичными, что очень важно для успешности в личной и профессиональной жизни.Перечитывайте ее, подчеркивая или конспектируя значимую для вас информацию, соответствующую вашим индивидуальным задачам, например, в целях ощелачивания организма или предотвращения подагры. Еще лучше вносить свои тактические задачи в перечень ежедневных оперативных мер, чтобы сконцентриро
Французская Гвиана середины XIX века – ад для каторжников и политзаключенных, «сухая гильотина», превращающая людей в еле живые скелеты. Но есть здесь и такие, чья воля к жизни и характер только обостряются в местном удушливом климате, подобно знаменитому кайенскому перцу. Из Сен-Лоранской колонии бежит важный государственный преступник. Старший надзиратель, всегда готовый начинить свинцом любого каторжанина, на этот раз получает строгий приказ: