– Ну всё, форточник! Тебе не жить!
После чего задёргалась ещё сильнее, пытаясь вырваться из захвата. Позабыв про клинок и выронив его из ладони, она попыталась одновременно и расцарапать мне лицо, и скинуть с себя мою руку.
Послышался треск ткани, и снова как будто бы что-то просыпалось на пол.
Вот только сейчас, в отличие от первого раза я знал, что именно.
Пуговицы.
Пуговицы ученического мундира, которые считались вечными, весело скакали по полу. Освобождённый мундир тут же радостно распахнулся, явив миру кружевное бельё.
«Точно не жить», – согласно подумал я, невольно разглядывая прелести Алексии.
А учитывая, что сверху взгляду открывалось больше, да ещё и беря во внимание пикантность нашей позиции…
Если не она прибьёт, так Дмитро. Или кто из старших братьев…
– Как хорошо, – будто бы сквозь туман донёсся голос Романа, – что никто из дворянских семей не знает, что здесь произошло…
Алексия ещё несколько секунд подёргалась, пытаясь то ли вырваться, то ли нанести мне как можно больше повреждений, но неожиданно затихла.
– Рома прав, – задумчиво протянула Айна, чей голос оказался под стать внешнему виду – милый-милый, будто котёнок мяукнул.
– Руки! – голос Алексии звенел, словно натянутая пружина.
– Сначала пообещай, что мы забудем об этом… инциденте, – не растерялся я.
– Обещаю, – подозрительно легко согласилась Алексия.
– Дубровскому пообещай!
Не знаю, как остальные, а я что-то за последнее время перестал верить дворянам. Как там – слово, данное не дворянину, словом не считается?
– Хорошо, – прошипела девушка, а я прямо физически почувствовал её раздражение, злость и даже ненависть, – обещаю! А теперь, руки!
Аккуратно выпустив девушку, я хотел было подтолкнуть её в спину, поскольку самому мне отступать было некуда, но решил не бесить её ещё больше.
И зря.
Развернувшись на каблуках, Алексия влепила мне звонкую пощёчину, отчего моя голова дёрнулась в сторону и обратно.
А взгляд сам собой упал на распахнутый мундир.
– Кхм…
Алексия, проследив за моим взглядом, вспыхнула как помидор и замахнулась было по новой, но я, проявив чудеса уклонения, проскользнул между ней и стеной и тут же переместился за Романа.
Да уж, думаю, директор гордился бы мной. Наверное.
– Значит так, – начала было Алексия, но её прервал Роман.
– Он был в своём праве. Вы поступили не по чести.
– Ой, Дубровский, отстань! – тут же поморщилась девушка. – Он не дворянин!
– Он форточник, – возразил Рома. – И его кровь родовитее твоей.
– Да ты-то откуда знаешь? – взвилась было Алексия, придерживая свой мундир.
– Я видел, – спокойно ответил Роман.
И было в его голосе что-то такое, что сразу же расхотелось спорить.
– Мир? – мило предложила Айна, с интересом рассматривая наши с Ромой халаты. – А вы чего, кстати, не в мундирах? В них же прохладней?
– Мир, – буркнул я, потирая горящую огнём щеку. – Так надо.
Я, честно, сам не знал, за каким чёртом мы переоделись в выданную Агапычем одежду.
Наверное, подумали, что так будет прохладней…
Хах, а ведь Айна права! Мундиры же у нас непростые! В них должно быть прохладней, чем в любой бедуинской одежде!
Так вот чему ухмылялся Агапыч, выдавая нам эти халаты!
Да уж, тут однозначно мой косяк. Моё мышление попаданца из двадцать первого века как-то совсем забыло про магию.
Но тут же возникает вопрос. Если наши мундиры настолько крутые, то почему с такой лёгкостью порвались пуговицы у Алексии?
