– Господа, я вынужден признаться, что в провале второго дня есть и моя вина. Но вы должны поверить мне и нашим братьям, что всё в порядке, и если в ваших кругах что-то происходит, значит, на то есть причины. Мы привлекли множество умов к созданию нового мира, осуществлению нашей мечты, нашей цели, и рассмотрели всевозможные варианты развития событий, в том числе и сценарий сегодняшнего провала. Вы должны быть уверены в себе и своих собратьях… Все вы обязаны быть преданными и верными «Пангее»! И тогда, в конце концов, мы добьёмся своего. Пока что же я предлагаю подождать до полуночи.
– Мы верим вам, – сказал человек в маске из Германии. – Я верю, что вы и наши лидеры знаете больше, чем положено знать нам, и полностью доверяю вашей стратегии.
– Сочту за честь, – ответил Борис. – Мы наделали много шума за эти два дня, завтрашний план придётся перенести. Нам нужно время, чтобы оправиться и собраться с силами. К тому же от сегодняшнего вечера зависят наши дальнейшие действия. Предлагаю провести следующую конференцию послезавтра, в четверг. Позже вы поймёте почему. Есть ли среди нас несогласные?
В ответ последовало молчание.
– Тогда встреча окончена. Будьте осторожны, друзья!
Четверг. Настоящее. 00:00. Андрей
Впервые за эти три года Андрей почувствовал страх. Он почти забыл это чувство, но вид балахона с пистолетом в руке, направленным прямо ему в лицо, после второго звукового сигнала в считаные секунды пробудил в нём паническое чувство осознания неминуемой гибели. Андрей пытался было закричать, но от страха у него пропал голос – он лишь глотал воздух, пытаясь выдавить из себя призывы о помощи. Секунды растянулись в часы, перед глазами пролетела вся его короткая жизнь. Никто не знает, как выглядит смерть, что чувствует человек после того, как пуля врежется в лобную кость и, пронзив мозговую ткань, выйдет через затылок. Никто не готов к такому, но осознание неизбежности этого момента сковывает тело и превращает пульс в барабанную дробь перед финальным аккордом оркестра, непрерывно игравшего симфонию чьей-то жизни. В конце концов, Андрей просто зажмурился и истошно закричал. Комнату разразил хлопок.
Андрей не почувствовал боли, равно как и не увидел света в конце тоннеля. Сквозь закрытые веки он ощутил яркую вспышку, а после хлопка почувствовал, как бешено бьётся его сердце. Может быть, он был уже мёртв и всё это лишь казалось, но затем он услышал крики, топот и возню, а затем почувствовал едкий запах. Он открыл глаза: помещение наполнил дым, сквозь который он разглядел группу людей в бронежилетах и с автоматами в руках. Один из них уже разрезал его верёвки; двое других стояли с оружием, направленным на балахон, который положил пистолет на парту и поднял руки вверх. В тот же момент Виктора повалили на пол и, заломив руки, заковали в наручники.
– Ты как? Слышишь меня? – боец, освободивший Андрея, взял того за плечи и, встряхнув, посмотрел прямо в глаза сквозь прорези своей маски.
– Я? – растерянно начал Андрей. – Я… Я умер?
– Ты жив, парень, еле успели! Крепись, сынок! Посиди пока что тут!
Андрей закивал, ощупывая себя. Потрогав ладонью свой лоб, он наконец-таки понял, что всё ещё жив, и облегчённо вздохнул. Вместе с осознанием своего спасения тут же пришли ярость и нежелание больше сидеть на проклятом стуле. Он вскочил с него как ошпаренный и тут же подорвался к Виктору, которого уже подняли с пола. Недолго думая, он с разбегу отвесил своему мучителю приличный удар по челюсти. Его тут же оттащили в сторону.
