Пансионат - страница 4

Слегка потной рукой Игорь выгреб из лотка стопку банкнот, затем по одной выудил несколько тяжелых монет. Странные, однако, денежки. Не рубли, не баксы, не еврики. Таких денежек он не видал никогда. Что же это может быть? Какие-нибудь э… шведские кроны?.. Что ж, он не против и шведских крон. Нахаляву-то. Уж он найдет где поменять. Только вот интересно, за что это ему их отвалили?..

От размышлений Игоря отвлек громкий металлический лязг: очевидно, сработал автоматический засов, и внутренняя дверь, вероятно, открылась. Толкнув ее ногой, Игорь убедился, что это действительно так: в лицо ему ударил сильный и жаркий ветер. Запихивая в карман трепетавшие банкноты, он осторожно спустился по каменным ступенькам, что вели снаружи к двери, и оказался в углу огромной заасфальтированной площади.

– Ох, ёб… – только и смог проговорить он, медленно оглядывая территорию Пансионата.

На место для отдыха это походило мало. Сколь видел глаз, всю площадь занимали ряды невзрачных кубических конструкций в человеческий рост, каждая из которых напоминала вход в бомбоубежище. На черных дверях, что выходили все на одну сторону, белели некие идентификаторы, состоявшие из букв и цифр, причем какую-либо упорядоченность заметить было сложно: так, на двери ближайшего к Игорю "кубика" было написано "NBD-371", правее находился кубик "KF-8773", а слева "PPS-19A"; во втором ряду порядка наблюдалось не больше, – не было его, видимо, и дальше. В сооружениях этих, бесчисленных и мрачных, басисто завывал ветер, гоняя по проходам обрывки газет и прочий мусор; в низких облаках сверкали молнии, озаряя странный городок электрическим светом. С неба летели редкие, увесистые капли – казалось, вот-вот начнется гроза.

Откуда так нагнало-то? – растерянно подумал Игорь, глядя в неспокойную высь, и растерянность его быстро превратилась в страх: – Ой, пацан… зря ты сюда пришел. Кремлевские заборы, непонятные бабки, таинственные заблудившиеся тёлки – все это странно, но в пределах объяснимого. Даже скопище номерных сортиров можно, наверное, объяснить каким-то образом. Но есть вещи необъяснимые. Жара. Откуда свалилась эта жара?.. По ту сторону забора не больше пятнадцати градусов, по эту – как минимум тридцать. Ребят, я так не играю. Пора назад.

– Назад захотел? – неслышно подойдя к нему со спины, она тронула его за рукав.

– Да, есть немного, – честно признался Игорь, вздрогнув от неожиданности. – Странный тут у вас санаторий какой-то.

– Пансионат, – поправила она.

– Ну, пусть пансионат. Все равно что-то не очень похоже. Зачем здесь какие-то будки? – ветер заглушал слова, приходилось почти кричать.

– Это долго, – отмахнулась она; в руках у нее Игорь вдруг заметил кошелек – видимо, ей тоже дали денег. – Ну так что?.. Если честно, на твоем месте я бы побыстрее ушла отсюда.

Он внимательно посмотрел на нее. Высокий лоб. Красивый, капельку восточный разрез глаз. И сами глаза – непривычно светлые для такого разреза. И длинная шея, и порхающие пряди темных волос. И все это… как бы это сказать? – все это как бы вдруг ускользает от него, наобещав перед этим с три короба. Вообще-то, в иных ситуациях такой расклад можно было бы назвать и кидаловом, но… но это, безусловно, не тот расклад, нет. Кидалово – это когда тебе что-то должны, а она ему ничего не должна; ну, подвез – подумаешь. И все-таки странно – что за перемена в настроении? Еще минут пять назад он ей был очень даже люб, ни о каких "побыстрее уйти" не шло и речи, напротив – речь шла о том, чтобы побыстрее "прийти", причем с ее подачи; что до него, он и в машине, между прочим, не возражал. Нда. Вот уж действительно, бабы – это загадка. Тьфу ты!