- Я не знаю!- огрызнулась я.
Соли заметно отпрянула, ее губы превратились в две бледные нитки. Она обхватила рукой край кухонного дивана, чтобы не упасть. Я начала отталкивать ее, когда она пыталась утешить меня. Я знаю, что потом пожалею об этом, но я просто не могла остановиться. У меня в голове раскалёнными буквами пылало, что за каждое объятие, как оказалось, приходилось платить.
Разберись с этой ситуацией, Свити, - раскалённым железом горело в груди. - Реши, чего ты, черт возьми, хочешь. Чтобы все смогли жить дальше.
Но я не хотела этого. Потому что втайне, я думаю, какая-то часть меня надеялась, что есть другой вариант. Чем больше я находила информации о бетах и альфах, тем яснее понимала, что есть ещё одна вероятность - выкидыш.
Я чувствовала себя чертовски виноватой. По всему миру есть женщины, которые используют все свои финансовые, физические и эмоциональные ресурсы, пытаясь родить желанного, любимого ребенка, а здесь... что?
Беты не беременели от альф, а когда беременели, то не вынашивали их до срока, поэтому каждый раз, когда я шла в туалет, я внимательно изучала свои трусики, надеясь, ожидая прихода долгожданной крови.
Но к тому времени, когда я пришла на следующий прием к Карине, кровь так и не появилась.
- Я не хочу давить на тебя, Свити, - сказала она, усаживая меня напротив себя и заставив Соли выйти в коридор. - Но чем дольше мы это откладываем, тем меньше у нас вариантов.
- Я слышала, есть специальные таблетки.
- Свити, это ребёнок альфы. Таблетки здесь бесполезны. Только аборт.
- Его будут рвать.. на кусочки?
Она многозначительно посмотрела на меня, и я поняла, что она имеет в виду. У меня была всего неделя или две до того, как вариант аборта будет полностью исключен, и я возмущалась этим знанием всеми силами. Это была не вина Корины, Соли или кого-то еще. Очевидно, это была моя вина в том, что я попала в эту ситуацию, но... Но не могла я сама вынести приговор ни в чём не повинному созданию. А этот крошка так крепко ухватился за жизнь, даже не подозревая, какая никчёмная и слабая ему досталась мама. Я уставилась на свои руки, мои пальцы переплелись друг с другом, затем освободились, только чтобы снова переплестись.
- Я... - Мой голос звучал ржаво. Я совершенно отвыкла говорить. Я говорила только тогда, когда очень нужно было, а всё остальное время погружалась в странное небытие. И эта серость казалась мне мягкой, правильной. - Я ...
- Да, детка?
Она пыталась быть нежной, помочь мне произнести слова, но каким-то образом что-то сделало меня очень чувствительной к подтексту. Я подняла голову и посмотрела в синие глаза Карины, такие же, как у ее дочери. Я рассмотрела все черты ее идеального лица, обрамленного длинной копной светлых волос и белым халатом врача, на её шее висел стетоскоп.
- Я не очень хорошо сплю, - выдавила я из себя. - Но когда я сплю...
Как только мой голос пропал, как сон, увиденный накануне всплыл в памяти снова, живой и пульсирующий. В нём было больше жизни, чем во всем, что существовало сейчас в моей реальности.
У меня будет дочь, каким-то образом я ЗНАЛА это. Никакого мальчика-альфы, который пошел бы по стопам отца. Она будет моей, только моей. Каждый раз, когда я думала об этом, меня охватывало странное, эгоистичное чувство любви, словно я уже прижала крошечную фигурку своей дочери к своей груди и держала ее там, надежно укрыв в своих объятиях.
