— Ириш, в воскресенье знакомый приглашает на выставку. Он начинающий художник и… давай сходим? Пожалуйста.
Мне показалось, что он даже замер в ожидании ответа.
— Ладно, — согласилась я и заметила, как это его обрадовало.
Наверное, это первый раз, когда я ждала воскресенья. Даже в субботу, к моему огромному удивлению, Кира дала мне выходной.
— Ириш, там всего две фотосессии. Хочу посмотреть, на что способна новая девочка. До тебя ей, конечно, далеко, но задатки есть. Буду воспитывать под себя.
Кира взяла ещё одного фотографа. Стелле было двадцать, яркая, живая, старательная, креативная. Из неё определённо должен выйти толк.
— Сама смотри. Я всё равно абсолютно свободна.
Только об этом я пожалела с самого утра. Оказывается, я настолько привыкла к плотному графику, что не представляла, как можно ничего не делать. И Жени не было, чтобы пойти с дочкой куда-нибудь. Оставалась Малевская, которая с огромной радостью вытащила меня в кино.
Возвращалась домой в прекрасном настроении: завтра воскресенье! Не успела поднести ключ, как домофон пиликнул, и дверь распахнулась.
— Вадим? — Я уставилась на бывшего мужа.
Неужели он заходил к нам и виделся с бабушкой? Вряд ли. Ба его просто так не отпустила бы.
— Ириша!
Меня втянули в подъезд, и я оказалась в мужских объятиях. Жарких и голодных. Его губы, когда-то такие родные, нашли мои, и мир покачнулся. Разум пытался вмешаться, но его никто не слышал.
— Вадим, пусти, — прошептала я, чувствуя, что ещё немного, и совсем потеряю контроль.
— Не могу, Ириш. Поедем ко мне?
Фраза, сказанная точь-в точь как много лет назад, отрезвила — я опять потеряла голову, стоило Вадиму появиться рядом. Только я уже не та наивная девочка, готовая идти за ним на край вселенной. У меня растёт дочь.
— Нет, Вадим.
— Почему?
Я всё ещё была в его объятиях. Он не отпускал, и мне стоило огромного труда снова не утонуть в омуте его голубых глаз.
— Мне нужно идти. Отпусти, Вадим. — Я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё полыхало.
Я была уверена, что он не отпустит, но Вадим разомкнул руки. Я отступила на шаг.
— Я заеду завтра, — поставил перед фактом Бархалеев.
— Завтра я занята, Вадим.
— Завтра у тебя выходной. Я узнавал, — продолжил настаивать бывший муж.
— Но я занята.
Вадим ничего на это не ответил и молча вышел из подъезда, а я оперлась на перила. Сил идти домой не осталось.
Я оказалась права: бабушка куда-то ушла. По крайней мере, у меня есть время прийти в себя, ведь от бабули сложно что-либо утаить. Она как рентген: видит все переломы души и даже небольшие смещения. Но с другой стороны, мне так хотелось поделиться всем, что наболело!
Я не знала, что делать. Сердце разрывалось на части, и мне сейчас так не хватало моей Женьки. Очень захотелось набрать номер, но мама предупредила, что будет выключать телефон между остановками, да и, наверное, дочь уже спит. День не прошёл, а я уже скучаю!
Нет, ничего у нас с Вадимом не выйдет. Женя будет живым напоминанием, что его жена — шлюха, как он сам меня назвал. Мне опять вспомнилась та ночь, которая очень долго преследовала во сне, и от воспоминаний которой я с таким трудом избавилась.
Решила, что завтра сама позвоню Вадиму. Именно с этой мыслью я уснула. Но во сне всё опять перемешалось: мне снился Вадим, мужчина, кого я так ни разу и не видела, и почему-то Клим.
***
— Тебе понравилось? — спрашивает Клим, когда мы выходим из здания, являющегося историческим наследием, в котором проводилась выставка.
