– Мы быстро, милая.
– Я мужа жду! Он придет сейчас!
– Так нет его, пока придет, ты вернешься.
– Помоги… – мне затыкают ладошкой. Открывают дверь в машину.
Я верчу головой, где все? Неужели никто не видит, никто не поможет? Кто-то тянет Машу в сторону и маленькая ручка - шух - и выскальзывает из моей ладони.
– Маматька…
Я пытаюсь выкрутиться, но они сильнее. Оборачиваюсь на плач дочери, но не видно ничего.
– Эй! – Кто-то окликает. Я сильнее дергаюсь, привлекаю внимание. – Девушка все в порядке.
– Нормально все, иди, куда шел.
Пока они отвлекаются, выкручиваюсь и кусаю того, кто затыкает мне рот, за палец.
– Любимый, это я.
Мужик рядом со мной выругивается.
– Вы че, мужики?! – Парень расталкивает их, – жену мою отпустите!
– Женя! – Тут вот только Ромы не хватает сейчас. – Что случилось?
– Да нормально все, обознались. – Подмигивают, отпускают меня и быстро в машину.
Я бросаюсь к Маше и беру ее на руки.
– Маматька…
– Все хорошо, детка. Мама тут.
За спиной хлопают двери машины, по звуку отъезжают.
Сильнее дочку прижимаю к себе, хочу успокоить, но меня колотит саму. Если бы не этот парень и не Рома…
– Роман Николаевич, они к девушке приставали. Помог. Вы как? – Парень наклоняется ко мне и рассматривает. Правильные черты лица, темные брови, милая улыбка вселяют уверенность, что опасность позади.
– Спасибо большое, – искренне благодарю.
– Ты их знаешь? Что они хотели от тебя? – Рома присаживается рядом на корточки и смотрит то на меня, на Машу.
– Нет, первый раз вижу. Они хотели куда-то меня увезти, чтобы дорогу показала.
– Какую дорогу?
– Это предлог был затащить меня в машину.
Выдыхает.
– Что за ребенок? – Кивает на Машу.
Я замираю. Облизываю губы.
– Мой... ребенок.
Рома распахивает глаза от неожиданности, но тут же снова надевает маску.
– А вы… знакомы? – Евгений переводит взгляд то на меня, то на Рому. Тот не отвечает, набирает в легкие воздух, смотрит на часы. Я молча киваю Жене.
– Есть, где спрятаться, что бы не нашли? – Рома требовательно спрашивает.
– В гостинице.
– К своим почему не поехала?
Я бросаю взгляд на Женю
и неопределенно пожимаю плечами, когда снова смотрю на Рому. Не для посторонних разговор.
– Черт. Ладно. Потом разберемся с этим. Садитесь в машину.
Занимаем заднее сидение, Рома сам - на пассажирское, парень, Евгений, водительское. Это не Ромина машина. Может, после того случая не ездит? Зачем водитель, если сам умеешь управлять автомобилем? Или поменял, а теперь ездит с водителем. Как много не знаю о нем сейчас. Ничего не знаю.
Маша притихает, звука не издает. Обнимает меня и вжимается так сильно, как может.
– Куда едем? – заводит двигатель водитель.
– Жень, мне через двадцать минут надо быть на Кропоткинской. Поэтому сначала отвезешь меня туда, потом их, – быстро оборачивается и кивает на нас, – ко мне домой. И проверь, чтобы двери все позакрывали там.
– Будет сделано, Роман Николаевич.
– Почему не сказала о ребенке? – Рома достает связку ключей и передает мне.
Я смотрю на выбритый затылок Евгения. Насколько при нем можно откровенничать.
– Это имеет значение?
– Раз спрашиваю, значит имеет. Сколько ей?
– Два года.
Вру. Маше три. Но вряд ли Рома разбирается в детях и определить на глаз точный возраст Маши. А значит и в расчетах, когда она родилась, ошибется.
Он смотрит то на меня, то на нее. Сравнивает нас. А если сейчас поймет все? Только бы не узнал…. Только бы не догадался, что это его дочка. Он не хотел ребенка. Радовался даже, что мы его потеряли.
