Развернувшись, я быстро пошла к двери. Меня колотило от ярости. Хотелось только одного: побыстрее оказаться на улице. Ещё лучше — встретиться с Макаром и поставить точку на прошлом. Действительно поставить. Отрезать его, словно гниющую часть самой себя. Да, пусть будет больно, но это нужно сделать, чтобы жить дальше.
— Сашка! — Дамир догнал меня в коридоре. Но на сей раз схватить за руку не смог, я вовремя отдёрнула её.
— Я не шучу, Дамир. В последний раз говорю тебе. Я больше не твоя комнатная собачка, Белозёров, не твоя тень! Больше я тебе не позволю распоряжаться моей жизнью! Ищи мать своей дочери где хочешь, трахай кого хочешь, но ко мне не приближайся! И к моему ребёнку тоже! Я любила тебя, Дамир! Давно! В прошлой жизни! Я на всё была готова ради тебя! Но ты меня предал. Это был твой выбор, и ты его сделал. Я тоже сделала свой. Я тебя не прощу! Никогда, Мир, не прощу! Запомни!
Я схватила с вешалки пальто, стремглав обулась и вышла из квартиры. Пока ехала в лифте, ещё как-то боролась с подступающими слезами, хотя саму трясло, как в припадке. Боролась с ними, пока шла по улице. Вскинула голову, подставила лицо не по-весеннему холодному и мокрому ветру. Боролась, пока открывала неподдающуюся дверцу автомобиля. Мир вокруг становился размытым, руки дрожали всё сильнее и сильнее. В машину я не села — буквально рухнула в кресло. Попыталась пристегнуть ремень, но ничего не вышло. Раз, два — ремень выскользнул из пальцев, с губ слетел судорожный всхлип. И сразу же за ним второй, а потом они стали бесконечными.
— Ненавижу тебя, — прошептала я. — Ненавижу, Мир! — прорычала, смахнула слёзы и взвыла раненым зверем. Завела машину, но с места не тронулась.
Не прощу! Никогда не прощу! Плечи тряслись, меня буквально выворачивало от накатывающей истерики.
Ничего не соображая, сорвалась с места. Колёса взвизгнули, машину тряхнуло. Я ничего не видела, кроме глаз Дамира, не чувствовала ничего, кроме его рук и дыхания. Перед стеклом что-то мелькнуло, и я поспешно затормозила. Собака… Медленно прижалась к обочине и выключила двигатель. Шумно вдохнула через рот, но слёзы не прекратились — хлынули с новой силой.
— Не прощу, — выдавила сквозь рыдания и забралась на кресло с ногами. Обхватила колени, буквально сложившись пополам. Соседний двор, такой же знакомый, как и тот, из которого я уехала. И такой же теперь чужой. Тут всё теперь чужое. И даже я сама себе чужая. Потому что вопреки прошлому сердце всё ещё болит. И слёзы эти тоже вопреки прошлому. Но я справлюсь. Когда-то справилась, справлюсь и теперь.
13. Глава 13
Дамир
— Да чёрт подери! — процедил я, проводив Сашкину машину взглядом. — Чёрт!
С досадой саданул кулаком о подоконник и стиснул зубы. Смотрел на угол дома, за которым скрылась машина, а внутри всё так и бурлило раскалённой лавой.
Молотов, проклятый сукин сын. Не дождёшься, ублюдок! Точно я знал только одно: он её не получит ни при каком раскладе. Другое дело, зачем ему моя бывшая жена.
— Папа…
Я повернулся на голос дочери. Катя стояла в дверях, неуверенно прижимая к себе такую же растрёпанную, как и она сама, куклу.
— Вернись в комнату, Катерина. Я сейчас приду.
Дочь не двинулась с места. Виновато посмотрела исподлобья и тяжело вздохнула.
— Я всё сделала, как ты сказал…
Я едва не пнул стул. Вместо этого просто отодвинул в сторону, подошёл к дочери и поднял её на руки. Хреновый из меня отец получился, нечего сказать.
