Я подскочил с небольшим промедлением и быстро уточнил, поймав ускользающую девушку за рукав:
– Так погодите, я, получается, принят? А какая будет зарплата?
– Достойная. – Тёмно-янтарные глаза блеснули, клянусь, угрожающе!
Что за отвратительная манера отвечать, не отвечая! Ар-р-р!
– М-м-м… А выходной один раз в неделю, верно?
– Я подумаю. Отпустите, мне надо улетать, – почти гневно произнесла Киора.
Пришлось разжать кулак.
А дальше где-то сбоку прошелестела длинными халатами Аянэ и попросила следовать за ней. Коридор был длинным и тихим. Полы из лакированного дерева блестели так, будто их натирали с утра до ночи. Бумажные стены украшали росписи – одни с горными пейзажами, другие с карпами, плывущими среди облаков. Мы прошли по огромному залу с открытыми панелями, откуда открывался вид на внутренний дворик с декоративным прудом. В целом, местные декорации меня не особенно трогали, в крови бурлила злость на новую работодательницу.
«Нет, ну как так можно даже не сказать, сколько у меня будет выходных?» – сказал я, как оказалось, вслух.
– Господин Ивэнь, вы говорите о свободных днях так, будто они являются неотъемлемой частью вашего существования, – внезапно откликнулась моя сопровождающая, всё так же идя чуть поодаль. – Но позвольте мне рассказать вам одну древнюю истину, которую шёпотом передают из уст в уста в каждом уголке этого мира. День матери начинается с первым лучом рассвета, а заканчивается лишь тогда, когда последние тени ночи растворяются в утренней дымке. Её руки трудятся, когда руки детей отдыхают. Её глаза следят, когда глаза детей закрыты сном. Ветра могут утихнуть, волны – успокоиться, а горы – осыпаться пеплом, но сердце матери никогда не перестаёт биться в ритме заботы. Она – как лотос в пруду: всегда на поверхности, всегда готова к новым трудностям.
К чему клонит пожилая повариха, понять было не сложно.
– Но я ведь не мать! Я наёмный работник! – воскликнул раздражённо.
Нет, я, конечно, слышал, что в Азии принято работать сверхурочно и порой даже умирают от переутомления, но как-то воспринимал это скорее шуткой.
– А я кокку1. – Аянэ вскинула голову. – Вы же привыкли есть каждый день, верно?
«Понятно. – Я мысленно махнул рукой. – Ну что ж, если уж подписался на этот сумасшедший дом, то придётся жить по его правилам. Выбираться из замка мне точно понадобится, но с детьми можно что-нибудь придумать на это время. В конце концов, должны же быть у них какие-то уроки…»
– Вот ваша комната, господин Ивэнь. – Тем временем Аянэ отодвинула в сторону деревянную перегородку и показала практически пустое помещение.
Пол был устлан плетёными циновками, в одном из углов стоял крошечный журнальный столик тёмного дерева, на нём догорала палочка благовония, а на стене напротив висела чёрно-белая картина с изображением одинокой горы. Спать, судя по всему, предполагалось на тоненьких матрасиках, что сиротливой стопочкой лежали в углу.
Офигеть. Вот это аскетизм… Ну окей, мне в целом много не надо.
– С-с-спасибо, – выговорил я, когда первый шок прошёл.
М-да, надеюсь, зарплату мне всё-таки будут платить как полагается, а не вот так, как выделили эту комнату.
– Соседние тоже ваши. Справа санузел, слева гардеробная. Если что-то понадобится, вы всегда можете обратиться ко мне или к двум девушкам, что здесь работают. Они немые, но отлично понимают речь. И да, вот аванс. Госпожа Киора-сан велела выдать его для вас, посчитав, что вам могут потребоваться деньги на одежду.
