— А где он сейчас?
— Давно его не видел. Уехал на заработки в столицу так и пропал.
— Ясно. — Настроение резко портится. — Ладно, спасибо.
— Так что за интерес-то? — Миха загорается любопытством. А вот мне совсем не хочется рассказывать ничего. Не по телефону точно.
— Приеду расскажу.
— В следующем году? — стебется он. Но в сущности так и есть, новый год наступит через пару дней.
— Ага, именно в следующем.
— Ладно, до связи.
— До связи.
Сбрасываю звонок и откладываю телефон в сторону. Напряженно тру пальцами виски и перемалываю полученную информацию. Папы, значит, у Нюши не будет… Где ж его найти в так быстро? Может, что-то другое купить и прислать с курьером? Как-то не по-человечески. Словно отмахнулся от ребенка. Черт, совесть откуда-то взялась и грызет нещадно. И не подавится ведь.
Захлопываю крышку ноутбука и поднимаюсь на ноги. В доме царит гробовая тишина. Даже как-то не по себе становится. Подхожу к окну и наблюдаю за тем, как переливается фасад соседнего дома. Там двое детей, и Новый год они всегда отмечают шумно. А я даже елку не наряжал. Да и желания нет никакого.
Поднимаюсь на второй этаж и вхожу в свою комнату. А мысли где-то далеко. Там, где на отшибе стоит пятиэтажка и маленькая девочка ждет своего папу в подарок от Деда Мороза. Ну как можно было так вляпаться? Кому расскажу — не поверят.
Ладно, утро вечера мудренее. Падаю на кровать и почти сразу проваливаюсь в сон. Но он далеко не радужный. Снится мне заплаканное лицо девочки и укоризненный взгляд ее мамы. Что пообещал и не исполнил. Треш какой-то.
5. Глава 4 Людмила
Подготовка к Новому году идет полным ходом. Весь день мы украшаем квартиру. А под вечер занялись елкой.
— Мам, смотли, этот какой класивый. — Нюша крутит в руках разрисованный блестками шар и улыбается.
— Красивый, — соглашаюсь я. — Хочешь сама повесить?
— Хочу, — подскакивает и бежит к елке.
— Нюша, стой.
Встает на носочки и пытается надеть петельку на ветку. Маленькие пальчики не слушаются, шар срывается и со звоном разбивается об пол.
Дочка поднимает на меня полные слез глаза. Губы дрожат, а из горла срывается горестный всхлип.
— Иди ко мне, — распахиваю руки, и Таня бежит ко мне. Врезается в ноги и утыкается носом.
— Мамочка, прости, — всхлипывает она.
— Да ничего страшного, у нас другие еще есть, — пытаюсь успокоить.
— Этот был самым класивым.
И единственным стеклянным. Но теперь остались только безопасные пластиковые.
— А хочешь сама сделать игрушки на елку?
— Хочу, — загораются ее глаза. — А как?
— Беги в свою комнату, я сейчас здесь уберу и покажу.
Дочка мгновенно испаряется, а я иду за веником и совком. И правда, красивая была игрушка. Осталась от прежней хозяйки квартиры. Но что ж теперь. Видимо, ее время пришло. Убираю осколки и иду к Танюше, учить делать фонарики.
Развешиваем сделанные фигурки на елку и наматываем гирлянду и мишуру. Получилось, конечно, не идеально, но… лучше чем ничего.
— Давай вместе.
Нюша кивает и улыбается.
— Раз, два, три. Елочка, гори! — произносим мы в один голос, и я втыкаю вилку в розетку. Гирлянда вспыхивает разными цветами, несколько раз моргает и тухнет. Ну нет. Только этого нам не хватает.
— А почему она потухла? — Нюша переводит на меня ошарашенный взгляд.
— А потому что спать пора. Но сначала покушать.
— Я не хочу кушать. — Она недовольно складывает руки на груди и топает ножкой.
— Это что еще за бунт? — хмурю брови и повторяю ее позу.
