Мы с Дариной заканчиваем с подготовкой ее образа на завтрашний утренник, в последний раз репетируем стихотворение, которое она будет рассказывать перед другими ребятами, а потом пьем теплое молоко с овсяным печеньем, умываемся, чистим зубы и ложимся в постель.
– Сегодня снова будем читать про Золушку?! – спрашиваю я, уже точно зная: это ее любимая сказка.
– Нет, сегодня – про Щелкунчика.
Логично: скоро ведь новый год.
Когда малышка засыпает, я иду в свою комнату и тоже ложусь.
Долго не могу уснуть, взволнованная и предвкушающая новый опыт.
Почему-то думаю, что сказали бы мачеха и мои названные сестры, если бы узнали, что мне предложили полететь в Париж! Они-то тоже никогда нигде не бывали... Думаю, они бы с ума сошли от зависти.
Постепенно мои сомнения отступают, и я уже точно знаю, что хочу полететь! Теперь главное, чтобы у Артема Михайловича получилось договориться, с кем надо, и мне успели сделать документы!
15. 14 глава
На следующее утро я просыпаюсь раньше всех и отправляюсь в кухню готовить завтрак себе и Дарине, хоть это и не входит в мои обязанности.
Я выкладываю в две миски по пачке творога, нарезаю кружочками бананы, а потом беру вилку и тщательно разминаю, перемешиваю, чтобы получилась однородная творожно-банановая масса. Чтобы добавить вкуса, крошу сверху немного юбилейного печенья. Такой простой рецепт придумал когда-то давно мой папа – и мне он всегда казался гениальным.
Когда за спиной раздается голос, я вздрагиваю:
– Вы что, делали это вилкой?!
Я быстро оборачиваюсь: передо мной стоит Мария Ивановна. Она явно только что проснулась и даже еще не сменила уютный махровый халат на свою привычную форму с фартуком.
– Ну... ну да.
– Зачем?! Есть же блендер! Гораздо быстрее и проще!
Я пожимаю плечами:
– Не знала, где он у вас находится.
На самом деле, папа всегда делал это вилкой – ведь блендера или миксера у нас в доме не водилось, сначала они не были распространены, а потом денег не хватало, – вот и я, не задумываясь, сделала так же.
– Ну ладно... Только вы зря старались: Дарина ненавидит творог. Даже не притрагивается к нему, вне зависимости от марки, консистенции и добавок!
– Правда?! – хмыкаю я. – Очень жаль, конечно... Но вы не торопитесь, пожалуйста, выбрасывать: я попробую ее переубедить.
Через полчаса, когда просыпается Дарина, я спрашиваю у нее:
– Ты что, правда не любишь творог, милая?!
– Ненавижу! – подтверждает девочка.
– А ты знаешь, как его делают?!
– Ну... – Дарина задумывается. – Из молока, наверное?!
– Все верно, но ты видела когда-нибудь сам процесс?! Знаешь, что творог можно сделать дома?!
– Дома?! – переспрашивает малышка то ли с ужасом, то ли с восхищением. – Вот прямо... прямо на нашей кухне?!
– Конечно, – улыбаюсь я. – В детстве я часто делала домашний творог, он гораздо полезней и вкусней магазинного.
– Как здорово! Я хочу сделать домашний творог! Ты меня научишь?!
– С радостью, но взамен попрошу оказать мне одну услугу.
– Какую?! – с любопытством спрашивает девочка.
– Я не знала, что ты не любишь творог, и сделала нам на завтрак творожно-банановую массу. Мне совсем не хочется выбрасывать твою порцию. Пообещай мне, что хотя бы попробуешь ее.
– Ладно, – говорит Дарина. – Я обещаю.
– Спасибо, милая.
В конце концов, Дарина съедает приготовленый мною завтрак с большим аппетитом, к огромному удивлению нашей экономки.
Выясняется, что творог Дарина возненавидела еще в три года, и с того момента не ела его ни в каком виде. Но прошло почти четыре года, она даже вкус творога забыла, помнила только, что ей не понравилось когда-то давно.
