Папа - страница 19

В какой-то момент я почувствовала невыносимое прикосновение внутренней стороны бедра Леры и замерла. Это было на границе допустимого. Даже желание отпустило. Нельзя было допустить переход этой границы. Это бы слишком травмировало и ощущалось как насилие. Валерия чутко словила едва уловимое отторжение. Чуть отстранилась. На пару сантиметров, что б я не чувствовала прикосновений. Я была благодарна. И до сих пор благодарна, что это опыт не остался опытом насилия в истории моей жизни. Он лег так органично, что до сих пор дарит тепло воспоминаний.

Через пару мгновений я снова почувствовала тепло ее тела над собой. На границе допустимого. Удивительную чуткость я ловила от этого человека. Ни капли насилия. Только вопросительная нежность.

Она приблизилась так близко, как никогда не приближалась. Я желала, но боялась поломать хрупкость своей невинности. Валерия имела опыт любви с обоими полами, ну а я нет. Было непонятно, что может произойти дальше. Когда я почувствовала своими губами теплую близость ее поцелуя, то инстинктивно плавно отвернула голову влево. Было невыносимо тягостно отказываться и также невыносимо согласиться. Казалось, что этим я сломаю что-то важное в жизни. Валерия коснулась губами моей шеи, задержавшись на секунду дольше, чем я могла выдержать. Не обижалась, не корила, только едва уловимо наслаждалась, стараясь не сломать. Спасибо, Лера.

Через пару минут она легла рядом. Обняла и сказала:

– Вот так это бывает между мужчиной и женщиной. Теперь ты знаешь.

Я сразу поверила, что вся эта нежность была только для того, чтоб научить меня. Стало мучительно грустно.

Лера встала с кровати и отвернувшись в сторону сказала, что это больше никогда не повторится. Теперь я понимаю, что ей было невыносимо стыдно. Я по сути отказала. Сперва поддалась, а потом отказала. Но мне наоборот показалось, что это она меня отвергла. Воспользовалась и оттолкнула. Может быть, так и было? Теперь уже не узнать, хотя она и есть у меня в друзьях в одной из соцсетей. Не могу же я написать и спросить. Или могу?

На этом отношения закончились. Я уехала, и Валерия ушла из моей жизни.

Валерия ушла, но Юра периодически еще появлялся, сыграв однажды решающую роль. После выпускного мы не виделись много лет. И когда снова встретились, у меня было трое детей и один бывший муж. И у него нечто из этой же серии. И оказалось, что в школе я ему нравилась. Просто для него это было нечто вроде игры – переглядываться, не разговаривать, улыбаться. Он считал, что я в курсе, что нравлюсь ему. Я была вот совершенно не в курсе. Говорю, ты что, сказать не мог? Что за игра такая? В чем прикол?

Но в целом мне, конечно, это польстило. Я поняла, что еще в школе была красивой и достойной внимания мальчиков. И мы ведь попытались снова, несмотря на моих троих детей, ибо оба чувствовали, что старые чувства готовы вспыхнуть с новой силой. Гештальт маячил красным флагом, призывая себя закрыть. Но опять что-то пошло не так. До серьезного опять дело не дошло. Отношения закончились, не успев как следует начаться. Теперь уже, видимо, навсегда. Я расскажу об этом позже.

С Лерой после выпускного мы больше никогда не виделись. И я опять не жалею. Ведь настоящие друзья остались со мной. Они прошли со мной первую трагическую любовь, брак, рождение троих детей, развод и новый брак. Но обо всем по порядку.

Итак, что было в сухом остатке после выпускного в школе. Близкая подруга (Аня), первая маленькая трещинка на сердце от несостоявшейся первой любви, которая не улучшала самооценку, и институт, который необходимо было выбрать и поступить, иначе придется пойти булки выпекать, как мне все грозила мама. Поступать не хотелось никуда. Хотелось просто лежать и выть в подушку.