Я резко проснулся, понимая, что что-то стряслось. Нет, это не Смауг Ужасный прилетел и не орды урук-хаев нагрянули, тут другое. Сев в телеге я встретился глазами с моим крестьянином. Моим! Феодал недоделанный. Кажется, его звали то ли Лорн, то ли Норн.
– Господин! Господин! Там беда! – промямлил он, согнувшись в три погибели. Грудь его ходила ходуном, видать бежал, торопился.
– Что ещё? – спросил я, выпрыгивая из телеги и кидая мальчишке-конюху ещё одну медную монетку, чтобы присмотрел за нашими вещами.
– Там люди барона Барнабу над сыном старосты издеваются. Он же дурачок, взял с собой куклу свою вот они и…
– Веди! – прервал я то ли Лорна, то ли Норна, опуская в рукав кривой гоблинский клинок.
Мальчишка (да, мальчишка и пусть было ему уже почти девятнадцать годков) везде таскал с собой эту самодельную куклу. Видно она напоминала ему о матери и тех временах, когда она была с ним. А может даже была сделана руками самого близкого человека. Так что ж? Кого это беспокоит?
Беспокоило это четверых дюжих парней в ярко зелёных дублетах и красных лосинах. Загнав сына старосты к стене конюшни, они под смех и улюлюканье толпы кидали в него камни, тыкали в парня оглоблей. Сам Борн и ещё один из крестьян, с разбитыми лицами лежали на земле, и вяло протестовали против такого беспредела. Терпеть не могу, когда обижают слабых. А когда толпой одного, тем более. Эх, не хотел же я привлекать к себе внимание.
– Родители вас поросят не учили, что над больными и старыми издеваться нельзя? – с ехидной улыбкой замер я за спиной парней.
Свист, смех и другой шум вокруг резко смолкли. Многие прикусили языки взглянув на вашего покорного слугу. Те что поумнее, точно. У меня за плечом стоял побледневший Лорн-Норн, крепко прижимая к груди мой рюкзак. Назначил его ответственным за мои игрушки. Ну а что? Вдруг кто из телеги сопрёт. Впрочем, сейчас они мне не понадобятся.
Подонки оценивающе разглядывали меня некоторое время, а затем, видно не найдя ничего опасного, молодец с мясистыми губами и узким мечом в ножнах, спросил:
– А кто это спрашивает?
– А какая разница? – ответил вопросом на вопрос я.
– Отвечай собака немедленно! – завизжал второй парень, бросив оглоблю по ноги. – Мы люди барона Барнабу и вправе…
– Издеваться над слабыми?
Губастый оглядев толпу и посчитав, что она его поддерживает, сделал шаг в мою сторону попытавшись наотмашь ударить меня по лицу ладонью. Отхлестать как девчонку.
Что ж, посмотрим. Маленький шажок вправо, ловлю его руку левой рукой, а правой ломаю её.
– Ааа! – заверещал противник и тут же получил короткий тычок кулаком в висок, отчего потерял сознание.
Вы бы видели лица его товарищей. Они покраснели, побелели, снова покраснели, выхватив из ножен мечи все трое бросились ко мне.
Любитель оглоблей даже оружием воспользоваться не успел, он получил удар локтем в шею и задёргался на земле. Третий, обладатель пышных чёрных кудрей, до меня добежал. Взмахнув мечом, он с удивлением понял, что потерял противника, а когда нашёл… уже лежал на земле с вывихнутым плечом. Добив его ударом ноги, от чего зубы бросились в разбег, ваш покорный слуга, ушёл от выпада клинком. Ещё раз, ещё, попробуй поймай! Выкрутив меч очередного подонка из руки, я рукоятью оружия треснул нападавшего в лоб. Тот так и сел на землю раскинув ноги в длинноносых ботинках и обливаясь кровью.
Никого убивать из этих придурков я не стал. Не заслужили, по крайней мере пока. Не были повинны в исчезновении моей дочери, покушении на мою жизнь (их жалкие потуги не в счёт) но наказать зазнаек было надо.
