Припарковав лошадок, я бросил мелкую монетку шнырявшим туда-сюда курносым мальчишкам и, забросив рюкзак на плечо, обошёл вокруг двухэтажное здание, окружённое крепким частоколом. Вход был один. Что ж, очень удобно, хоть и не разумно.
Вернувшись к фургону, подозвал к себе вихрастого озорника, наблюдавшего за моей повозкой. Показав ему серебряную монетку, чем вызвал искренний восторг, я сказал:
– Иди в «Серебряный ручей» и скажи хозяину, что к господину Лильбералю, остановившемуся у него, прибыл старинный друг из Северного придела. Спроси готов ли он его принять.
Кивнув мальчишка убежал. Правда вернулся всего через три минуты, кривясь от боли и держась за правое ухо.
– Хозяин сказал, что Лильбераль отдыхать изволит, а меня человеческое дерьмо, он больше видеть на постоялом дворе не желает.
Вложив в ладошку пареньку две монетки – серебряную и медную (в качестве премии за риск и унижение) я попросил его подождать меня.
Обойдя «Серебреный ручей» ещё раз по кругу, мне удалось обнаружить место, где здание вплотную прилегало к частоколу. Вынув из рюкзака пару склянок с маслянистой жидкостью внутри и торчащими из горлышка тряпичными жгутиками (зажигательную смесь смастерил ещё по дороге в Бокт) я поджёг их карманной «зиппо», с гравировкой красной звезды на боку (дочин подарок), и одну за другой зашвырнул в открытые окна на втором этаже.
– Гори-гори ясно, чтобы не погасло.
8. Пой птичка, пой
Эльфы полезли из "Серебряного ручья" как тараканы. Здание горело весело, потрескивая и разбрасывая во все стороны искры. Жаль конечно остроухих изгоев, но ничего, мерзавцы и разбойники и не должны отдыхать с комфортом, да ещё на мягких перинах.
Лилбераль выскочив из дыма одним из первых, прокашлялся, а затем, закинув за спину котомку и саблю (походу дела они тут такие же лучники как я балерина) отправился в сторону большой площади, откуда я недавно приехал. Ваш покорный слуга, опустив на голову капюшон, пристроился за ним, периодически понукая лошадок.
Ух ты! Топая, мимо нас пробежали два тролля с огромными бочками за спиной. Ёмкости с водой удержались на специальных ремнях, надетых на плечи страшилищ, а из днища торчал толстый шланг. Кхм, забавно. Это, судя по всему, пожарные машины торопятся на происшествие. А где пожарники? А, вот и они! За крайним троллем неслась раскрашенная в красный цвет телега полная людей в шлемах, с баграми и топорами. Эх, жаль не посмотрю на сам процесс.
Эльф шёл уверенно, не оглядывался, раздавал увесистые подзатыльники мальчишкам разносчикам и пинки зазевавшимся лоточникам. В общем, мразь, он и есть мразь.
Кност напоминал мне киношный Эребор, вот только никакой горы, где дрых жадный дракон рядом и в помине не было, а над узкими, запруженными народом улочками летали шустрые стрижи. Помаленьку тянуло горелым.
Когда Лильбераль свернул на грязную улочку, располагающуюся параллельно главным воротам, я подхлестнул лошадок, стремительно сократил расстояние между объектом и опустил ему кулак на затылок, одновременно рывком затаскивая внутрь. Не останавливаясь, пронёсся по грязной дороге до маленького пустыря, на котором цвели вполне нашенские одуванчики, где и придержал коней. Ну а что? Место хорошее сразу видно, и вокруг никого. Мне подходит.
Забравшись внутрь фургона, я задёрнул полог и зажёг масляную лампу, приобретённую вместе с лошадками на рыночке. Приведя беднягу в чувство, похлопав его по щекам, моя персона некоторое время наслаждалась эффектом, произведённым на эльфа.
