Откинув плед подальше, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что происходит на дороге. Поток машин довольно плотный, мы на каком-то шоссе, поэтому определить какую-то подозрительную машину мне не удается. Разочарованно я снова поворачиваюсь и смотрю вперед.
— Нас что, преследуют? Это тот… человек?
— Все под контролем.
Не то чтобы мне очень любопытно знать, что происходит, по крайней мере, не просто ради праздности. Если тот Альфа попытается меня забрать, я хочу быть к этому готовой. Хотя как, черт возьми, к такому подготовишься?
Единственное, на что мне остается надеяться, что у Нарсула действительно все под контролем. Я завороженно наблюдаю за тем, как он быстро что-то набирает на смартфоне, а затем салон наполняется его голосом.
О-о-о, так много слов, не то что его короткие ответы мне. Правда, содержание разговора мне узнать не суждено, потому что Нарсул говорит на незнакомом мне языке, и почему-то я уверена, что это точно не какой-то из земных языков.
Я даже не замечаю, когда Высший заканчивает разговор, так сильно его голос и запах вводят меня в транс. Странный, пугающий транс, что волнами жара расходится по телу. У меня словно действительно поднимается температура.
— Перестань на меня смотреть.
— Я и не смотрю, — не своим голосом отвечаю я.
Но я смотрю и не могу оторваться. Кончики пальцев покалывает, так сильно мне хочется коснуться Альфы. Да не просто коснуться, а потянуться вперед, перебраться через сиденья и оказаться у него на коленях. Снова прижаться к его груди, потонуть в его запахе.
Я схожу с ума. Меня тянет к Высшему, и этому практически невозможно сопротивляться.
— Можно включить кондиционер? Что-то очень жарко тут у вас.
Почему-то сидеть неподвижно становится невыносимо, я ерзаю, пытаясь понять, что не так, а потом вовсе отстегиваю ремень, потому что слишком сильно он впивается в грудь. Даже тонкая больничная рубашка причиняет дискомфорт.
Шумит кондиционер, но я совершенно не чувствую никакого от него эффекта. Я определенно заболела.
16. 16 (Индарр)
Зверь внутри словно с цепи сорвался, метался в сознании, как загнанный в клетку. Его Омегу забрали, другой Альфа посмел к ней прикоснуться. Убить, разорвать, вернуть.
Индарр тяжело дышал, понимал, что почти полностью обратился, но ничего не мог поделать. Зверь рвался за своей самкой. Он вкусил ее, сладкую, пряную, чистую. Она была как цветочный мед, как самый настоящий рай.
Девчонка напомнила ему о доме. О полях с разнотравьем, стрекоте труков и запахе, что дарил покой.
Ее забрали, отняли. И это сводит с ума. Даже сильнее, чем известие о смерти Софьи. Он словно снова лишился шанса на будущее.
Нет. Он никому не позволит забрать у него его Омегу. Если понадобится, он выгрызет ее зубами из чужих лап.
— Давай, брат. Приди в себя.
Стальная хватка поперек груди и знакомый рык над ухом немного отрезвляют. Перед глазами сплошная красная пелена, и приходится приложить немалые усилия, чтобы подавить зверя, вернуть себе контроль.
— Все, все, отпусти, я в норме.
Как только тиски рук разжимаются, Высший тут же опирается на колени, пытаясь привести дыхание в норму. Успокоиться. Вернуть себе полностью человеческий облик. Альфа внутри рычит и негодует: “Как ты смеешь прогонять меня, когда нашу женщину увезли неизвестно куда?” Другой Альфа!
— Выясни, куда повезли девчонку, немедленно.
— Остынь, Дарр. Не стоит переходить дорогу Нарсулу.
