Исходя из исторического опыта и явления философии истории, мы считаем, что новый век наступившей цивилизации в явлении метагалактики и метагалактичности будет, если можно так выразиться, сциентичным. При этом понимаем, что в философии и в науке слово сциентизм, как и в общественном распознании, не всегда вызывает положительные отклики и имеет свою нишу категориального применения. Но мы видим сциентизм, как цивилизованную жизнь, основанную на знании в глубине реализации познания, развёрнутого от правил до ивдивности, и осуществляемого в обычной человеческой практике. И в этом определении сциентизм начинает играть другими гранями, более высокими спецификами реализации и иными реализующими явлениями, чем мы привыкли в предыдущем варианте философской практики явления мудрости.
Данные категории, культурологически просчитаны и философски обоснованы. Понятно, что они нуждаются в отдельном осмыслении и отдельной работе, которые появятся позже, когда мы закончим этот пятитомник Парадигмы со всеми смысловыми контекстами, существующими в человечестве.
Но на сегодня, в обобщении всех этих явлений в вершинной практике деятельности, видится именно учёный, где учёность подчёркивает глубину подготовленности человека для действия той или иной практике цивилизационных форм бытия. Если рассмотреть этот контекст явления, а также осознать, что цивилизационность нуждается в каких-то чётких определениях, позволяющих управлять цивилизованно, развивать цивилизованно и поддерживать цивилизованно развитие человека и человечества, то сложив все эти явления в целое, в систему этих явлений и единое целое, кроме категории учёных, как субъекта философской деятельности и объективного явления прасинтезности собою, ничего не может быть найдено. Это, кстати, поддерживает и философию науки, которая определяет методы мышления, разрабатывает правильность построения гипотез и суждений, развивает, в том числе, теорию познания, как таковую, с явлением соответствующих реализаций этого познания тем или иным учёным, той или иной практикой, той или иной спецификой и так далее.
Определившись с субъектом философской деятельности, нам необходимо сделать последний шаг – научно определить предмет философии, как таковой. Но вначале мы вернёмся к процессам. Если у науки философии идёт процесс познания истины, то мы должны определить, что для философии идёт процесс распознания прасинтезности. Но понимая, что философы очень сильно привязаны к явлению истины, как целеполаганию мудрствования философии, мы можем добавить, что это может быть процесс истинной прасинтезности, процесс распознания истинной прасинтезности или процесс распознания прасинтезности истины, как таковой. Имея в виду, что из прасинтезности мы должны расшифровать все необходимые её записи организации и явления, и сформировать после этого новую истину и взгляд на неё, соответствующим явлением учёного, философа или практика той или иной деятельности, в том числе, научной.
Заметим, что, говоря о субъекте философии, мы не говорим о философе, где мы можем тоже поставить его, как субъекта деятельности философии. Философ, который занимается философией, не может быть одновременно и субъектом её деятельности. Это не есмь логически содержательное и диалектически сутевое явление. Поэтому мы не ставим вопрос о философе как о субъекте философской деятельности, что будет тавтологически и логически неверно, и относим философов к следующему виду надфилософской и парадигмальной деятельности.
