– Папа? – Всеволод неожиданно легко сел. Прислушался к себе. Внутри была пустота. – Что ты тут делаешь?
– Ничего-ничего, лежи.
Отец стал приближаться, но делал это как-то подозрительно медленно.
– Сколько времени?
Голосом он заставил все предметы вернуться на свои места. Никто никуда не шел. Все стояли. Отец тоже. Только чуть повернулся к нему. Легкий сквозняк шевелит шторы. Всеволод зажмурился. Страх метнулся по углам сознания и затих. Рано паниковать, ничего страшного не произошло.
– Уже девять, – тихо ответил отец.
– А почему темно? – спросил Всеволод. Никуда страх не делся, тут был, рядышком, сеял тревогу, заставлял всматриваться в окна. Там опять была ночь! Он проспал так мало?
– Потому что вечер.
– Сколько я спал? – Всеволод стал шарить по карманам и вокруг себя. Где-то должен быть телефон.
– Без малого сутки. У тебя сотрясение.
От мысли, что он выпал на целый день, закружилась голова. Затошнило. Страх в душе радостно подпрыгнул, захлопал в ладоши, так что от биения крови заложило уши.
– Как ты себя чувствуешь?
С трудом вспоминалось, что отец уже так сидел. Что скрипело кресло. Отец тогда успел что-то сказать.
– Нормально я себя чувствую, – прошептал, сглатывая неприятный ком в горле. Сердце тут же перестало отдавать эхом в голове. – Почему так тихо?
В темноте произошло движение. Вспыхнувший свет резанул по глазам.
– Мать устала тебя караулить. Спит. Все телефоны выключили. Здесь было нашествие…
Почему-то подумалось о бизонах и гиббонах. Но отец замолчал, не договорив.
– Нашествие чего?
– Сходи умойся.
– Папа! Я все обдумал, и мне с тобой надо поговорить.
Отец усмехнулся, отходя в сторону, освобождая больше света. Всеволод зажмурился.
– Обдумал он. Потом подумаешь. Додумался уже до нервного переутомления.
Вдруг вспомнилось: телефона нет, с Леликом так ничего и не решилось и что-то еще, связанное с Ниной. От этого имени в голове зазвучала мелодия, навязчивая, неприятная, но Всеволод тут же отмел ее – не до музыки было.
Свет в ванной уже не так раздражал. Больше на уши давила тишина. Отражение в зеркале настораживало.
Видок у него был… бледный. Под глазами налились тяжелые мешки. Кожу как будто всю немного потянули вниз. Во всем этом он снова увидел неправильность. Как в винегрете сегодня. Или вчера? Все не должно было быть так. По-другому. Значит, где-то он допустил ошибку. И ее еще можно найти.
Отца в комнате не было. На столе призывно подмигивал синим огоньком не выключенный планшет. А что, если?
Экран ожил от его прикосновений. Соцсеть бурлила своей мирной жизнью. Моргали зеленые уголки онлайн… Сегодня их было что-то много.
«Знаешь, кто ты?» – первой накинулась на него Нина.
Всеволод хмыкнул. Было бы удивительно, если бы это была не она. Или если ее вообще не было бы.
Он не успел ответить, как в развернутом чате посыпались возмущенные крики. В глаза бросались восклицательные и вопросительные знаки, вопли «ВЕРЮ!!!!!!» и злобные вопросы «С ЧЕГО ТЫ ВЗЯЛ?»
Он пролистал вперед, на начало разговора. Реплики здесь были длиннее и обстоятельнее. Первый пост был, конечно же, от Светки: «Бортко утверждает, что Белов специально натравил на него своих дружков. Хотел отомстить. Но это вранье! Лешик никого не натравливал. Мать Бортко уже ходит от директора к завучу. А за Лешика никто и не думает заступиться. Надо идти к директору. Почему Бортко можно, а Белову нельзя?»
Всеволод побарабанил пальцами по столу, возвращая себе чувство реальности. Память настойчиво билась в закрытую дверь воспоминаний. Там пряталась какая-то тайна.
