Парадокс Севера - страница 25

— Смеешься? — я закусил спичку и покачал головой. — Да я и проходной балл на платное не наберу. Не то, что на грант.

— Попросить отца? — договорил вместо меня Север, и тут же сам ответил. — Нет. Ни за что. Вот уж кому не хотел бы я, чтобы ты был должен.

«Эй, друг, я итак весь в долгах», — хотел отшутиться я, но промолчал, вместо этого буркнув:
— Тогда к чему разговор. Ты же знаешь, это нереально.

— Ты поступишь на стипендию, — решительно заявил Север. Обычно подобный тон означал, что спорить бессмысленно.

— И как?

Он швырнул мне в руки учебник.

— Просто оставь это мне!

А потом развернулся и ушел.

Спустя неделю мы сидели в экзаменационном зале какой-то супер крутой Академии недалеко от Эльблонге, а я смотрел на пестрящий формулами лист. Он был написан словно на китайском.

Первый час я еще пытался что-то писать, но потом сдался, поняв, это провал! И когда решил, что все — пора отсюда убираться, Север возник прямо у меня за спиной. А потом все произошло так быстро, что я не успел даже рта раскрыть. Он подменил лист с ответами. Мой подписал своим именем, свой моим, и, хитро ухмыльнувшись, сдал, даже не проверяя, что за ерунду я там состряпал.

Так я впервые в жизни получил стипендию, а Виктор, тоже впервые, провалился.

И так же впервые в фамильном особняке от крика тряслись стены.

Несмотря на то, что отец Виктора был в курсе наших махинаций, игру пришлось поддерживать.

В академии Север представил меня как сына друзей семьи, что владеют в Москве ресторанами. Никто не догадывался о том, кто на самом деле мои родители. Знала лишь Адель. Единственной ниткой, связывающей меня с прошлым, стало прозвище — Страж. «Раз уж они не смогли навязать мне охрану, придётся тебе самому меня охранять», — пошутил Виктор, когда мы вместе, как и всегда, пересекли порог академии. Вот только он не знал, как близко к правде оказался.

— Как ни крути, мы разные, — вернула меня в реальность Адель, и я все-таки не удержался:
— А что разница во взглядах на жизнь зависит от суммы на твоем счете?

— О, еще как, милый Тони. Еще как.

Почему? Ну почему она всегда звала меня именно этим дурацким кошачьим именем.

— Деньги ограничивают. Гораздо сильнее, чем ты можешь предположить. И не так просто выйти из этого зачарованного круга.

— Слушай, Адель, — я покачал головой, потирая лоб. — Ни черта не понимаю, к чему ты клонишь.

Девушка обернулась, оказавшись совсем близко. Настолько, что я мог пересчитать веснушки, которые она сводила, но которые все равно упорно появлялись каждую весну, исчезая с наступлением морозов. Восемь на левой щеке. И пять на правой.

— Значит, ты счастливый человек, — ответила она. Телефон в ее руке пиликнул. — О, гляди!

Адель развернула экран, показывая их переписку с Севером. Я посмотрел на время. Значит, Адель отправила снимок и ему тоже.

Виктор ответил лишь одно слово.
«Покупай».

— Вот этим, Тони, и отличаются парни в моем мире, — улыбнулась Адель, протянув консультанту карточку, на которой блестело золотом «SEVEROV». — Они видят лишь то, что необходимо видеть.

Я промолчал. Впервые радуясь, что на мне черные очки.

Потому что действительно даже не обратил внимания на украшения. Ведь все, что я видел уже целый чертов год — одну лишь ее.