В общем, кое-кому из нас тот праздник Лесника надолго запомнился.
А мне особенно!…Я это опять про смутное своё подозрение, что, как таёжник, я где-то здорово опростоволосился!
Больше нам никакой охотой заниматься было некогда. Мы едва успели выполнить намеченный план НИР, как за нами прилетел наш Ми-4.
И пока мы загружали, заранее собранный и упакованный экспедиционный скарб……..При работающем двигателе, бортинженер вертолета, выскочив со спиннингом, буквально за пяток минут (на том же самом месте, где ловил и я) тремя закидками обычной блесны, без всяких наворотов, ловит 3-х ленков, бросает их в салон, прыгает сам и мы взлетам…..
Как в цирковом фокусе!
Как говорится, позор на мою «седую» по тем временам голову.
Век живи, век учись!
Мало знать что-то про выживание в тайге, следует знать и местные условия, и обычаи.
Я же соображал, что может быть для ловли на «мыша» время ещё не пришло!?… Но побороло самомнение о собственном «всезнании».
Ну, да ладно, хотя и обидно!
Вот хотел далее перейти к более ранним событиям, к дневнику моего начала самостоятельной производственной экспедиционной жизни, но вспомнил про своё обещание рассказать о втором годе моей студенческой практики в лесоустройстве.
Он в плане приключений совсем никакой, так как я и двое моих сокурсников лесохозяйственного факультета ВЛТИ без малого четыре месяца проработали фактически в одном месте. В одном глухом закоулке Таштагольского района Кемеровской области, в местах, куда ещё не дошли обычные лесозаготовители, но уже давно располагались таёжные первопроходцы – лагерный пункт зэков особого режима.
Это совершенно по тем временам неудивительная специфика первоосвоения новых территорий……
И хотя сейчас политическая «либеральная общественность» хором утверждает, что это делалось за счет здоровья и жизни политзаключенных, на самом деле основная тяжесть каторжных работ выполнялась уголовными зэками.
Так что я опишу некоторые «производственные» детали этого освоения, с акцентом на удивительный детектив!…
Но сначала о том, как я туда вообще попал.
Так вот, покуда зэки не освоили эти территории (то бишь не вырубили все ценнейшие девственные леса), кафедра таксации ВЛТИ решила составить таблицы хода роста (для науки и потомков) уникальных лесов – Алтайских кедровников.
Для этого обычно сплошной рубкой валится гектар типичного насаждения, модельные деревья по ступеням толщины раскряжевываются на 2-х метровые обрубки, по подсчетам и замерам годичных колец которых восстанавливается общая картина хода роста данного насаждения – от проростка до настоящего возраста.
А возраст этих кедрачей был вообще максимальным – до 350 лет!
И некоторые стволы имели диаметр на «уровне груди» (как принято замерять в лесной таксации) – более метра.
Я специально подчеркиваю эту деталь, поскольку она будет неким подтверждением возможности осуществления реальной детективной истории.
Итак, я в качестве научного лаборанта занимался ежедневным подсчетом и замером годичных колец на моделях, сваленных и раскряжеванных зэками на лесосеках.
Как вы себе представляете работу такого зэка в лесу вообще?
Согласитесь, что трудно совместить лесную свободу и строгий лагерный режим?!
Но для НКВД СССР в «хрущевской оттепели» это не составляло никаких проблем. На лесосеку от ворот лагпункта прокладывается узкоколейная дорога, по которой сцепкой цепями по нескольку человек в связке, каждый рабочий день загружаются спецвагоны, которые ничего специального кроме способности перевозить 6-метровые бревна не отличаются.
