– А что я такого сделал? Всё законно!
– Деньги, что ты наклянчил нужно вернуть. Ты понимаешь, что это нечестное вымогательство?
– Как это нечестное?! – Петька стал как-то судорожно ходить по столу, маленькие чёрные глазки при этом нервно забегали. – Деньги честные, кровно заработанные. Я, между прочим, когда пел, выкладывался, всю душу актёрскую выворачивал наизнанку. И потом, эти средства я на благое дело собираю. Он как-то многозначительно посмотрел и продолжил:
– В Беллиньере мне Вик обещал общество орнитологов под моим началом помочь открыть. А в любом новом деле какой-то начальный капитал нужен.
– Так! – я очень строго на него посмотрела. – Значит общество орнитологов? В Мартиане?
– У тебя со слухом плохо? Дважды повторить?
– Поумничай мне ещё! – я жёстко глянула на него, тот нахохлился и принял защитную позу. – За столько лет я прекрасно изучила твоего бывшего хозяина. Он не будет ничего делать просто так из чистого благородства.
Ничего не подозревающего Петьку, я крепко ухватила обеими руками со словами:
– Что ты должен делать за его услугу? Говори, или я за себя не ручаюсь!
Петруччо попытался вырваться, но я не сдавалась и крепко держала его пернатое тельце.
– Убивают! Помогите!!! – Петька заорал что есть мочи.
– Петь, ещё раз крикнешь, и я накрою тебя чёрной тряпкой и переправлю в Зиран.
– Отпусти меня, я всё расскажу!
Я ослабила хватку, и попугай отлетел от меня на безопасное расстояние.
– Если бы знал, что к такой бессовестной садистке попаду, ни за что бы не соглашался на сделку.
– Петруччо, – я с саркастической улыбкой покачала головой, – ты ничего, дорогой, не попутал? Это ты обманным путём нагло проник в моё доверие. Поэтому я жду объяснений и самых подробных!
– Да что говорить, – поникшим голосом начал попугай. – Вик попросил присмотреть за тобой, пока ты учишься.
– Шпионить!
– Наблюдать!
– Стукачить!
– Да что с тобой спорить? – он как-то тяжело вздохнул и продолжил. – Если я продержусь до окончания тобой академии, то сделка состоится. Ты ведь не отправишь меня обратно? Ты же добрая, Сашенька, и не обидишь сиротку?
– Ой, только не надо мне-то на жалость давить и эту душещипательную историю про сироту впаривать.
– Я на самом деле не помню своих родителей, – он всхлипнул. – В Зиране я долго жил в научно-исследовательском центре. На мне всевозможные эксперименты и опыты ставили. Миллиарды исторических визуализированных версий всевозможных государств и миров впихивали в мой измученный мозг. И языков я много знаю, благодаря этим внедрениям.
Теперь мне стало ясно, откуда у Петьки такие широкие познания нашей истории. Из его рассказа я поняла, что после научного центра, он какое-то время жил у бывшего учёного – милейшего и добрейшего старичка. Затем, действительно, попал в общество орнитологов, где нашёл своё место. Там нашего Петьку ценили, уважали, и пользовались его огромным опытом и знаниями. Общество распалось по причине того, что все представители разъехались в разные места. Где только не жил Петруччо, прежде чем встретиться с Викторианом. По его подсчётам, ему сейчас двести пятьдесят шесть лет. А цаклианы его породы живут в районе тысячи лет.
– Хорошо, – я задумчиво смотрела на попугая, – я тебя оставляю. Но, как ты понимаешь, у меня тоже будет своё условие.
– Вот не можете вы без условий, манипуляторы!
– Кто бы говорил! – я усмехнулась. – Я так понимаю, что с Виком вы каким-то образом общаетесь?
