– Вы что это удумали? – запричитал Петруччо. – Ни поеду я в Зиран к этому тирану!
– Так-так, – заинтересованно включилась я, – кто тиран? Викториан? Он тебя бил, обижал?
– Конечно, обижал, – плаксиво пропищал тот, – сладкое мне не давал и на ночь мой домик тёмной тряпкой накрывал. А я, между прочим, темноты боюсь.
– Да, Саш, – подхватила Кларис, – Вик сказал, что ему ни в коем случае сладкое давать нельзя, а иначе он дурным и неуправляемым делается.
– Ха-ха, – я с издёвкой развела руки в стороны, – ты действительно думаешь, что я возьму с собой вот эту птицу?
– У тебя выхода нет, Сань, это подарок, – как-то вяло вставила подруга.
– То есть, если бы про твоего брата я не вспомнила, то спокойненько бы отбыла в свой мир, не зная о существовании этого гибрида?
– Кто гибрид? Я – гибрид? – попугай как-то картинно растопырил крылья. – Да я, можно сказать со всей душой к тебе, как подарок, а ты… – он театрально отвернулся, изображая обиду.
– Видимо, Вик, настолько самоуверен, что иного исхода не видел, – Кларис улыбалась.
– Да вы что тут все с ума посходили?! – я уже кричала. – Как я с ним в общежитие приду? Нам не разрешают питомцев держать, есть свои правила.
– А ты потихоньку, прячь его, – с сомнением проговорила Клар.
– Это же не рыбка или, на худой конец, не хомячок какой-нибудь молчаливый. Как можно скрыть этого обормота?
– Ну, знаете ли, – вступил в разговор обиженный Петруччо, – это уже прилюдное оскорбление члена научного общества орнитологов.
– Ну и иди к своим членам. Самолично тебя в их руки отдам, только скажи куда доставить, – устало проговорила я.
– Не пойду, – попугай склонил голову и закрылся крылом, – распалось наше общество.
Я даже увидела, как из его глаз потекли слёзы. Мне почему-то стало жаль его.
– Ну ладно, не расстраивайся ты так! – я открыла клетку и погладила Петруччо по головке. – Придумаем, куда тебя пристроить.
Слёзы, как по волшебству высохли, и он важно так посмотрел на меня:
– А теперь стихи, в честь именинницы.
И, откашлявшись, со знанием дела, встав в позу заслуженного артиста: одна лапа чуть вперёд, начал декламировать:
– «С днём рожденья, Саша,
Я подарок твой.
Ешь побольше каши
И от счастья пой!»
Мы с Кларис прыснули от смеха.
– Стесняюсь спросить, кто автор этих гениальных строк? – я обхватила голову руками. – Хотя, можешь не отвечать, итак понятно.
Судорожно передвигаясь по комнате, я пыталась найти правильное решение.
– Если бы я одна жила, то, может, и смогла бы его приютить. А со мной в комнате ещё две соседки. Не думаю, что они согласятся оставить этого нахального попугая.
– Я всех очарую, всех-всех!!! – клокотал он.
– Ты когда-нибудь заткнёшься, Петруччо? Ты вообще молчать умеешь? – я опять начинала заводиться.
– Ночью я сплю, – жалобно прокудахтал он.
– Не поверишь, но это самая лучшая новость за сегодняшнее утро!
Опять я влипла в историю, благодаря Вику. Отправить ему обратно попугая было самое горячее желание на данный момент. Но Петруччо так проникновенно и жалостливо смотрел на меня, что сердце не выдержало, и я сдалась. Спустя время, я, конечно, пожалела о своём решении, но, как говорится: «Мы в ответе за тех, кого приручили».
– Хорошо, – резюмировала я, – беру тебя с собой. Но… Ни слова никому о том, что я близка с королевской семьёй, а в частности знакома с Викторианом. А иначе, я тебя самолично запакую и отправлю в Зиран, понял?
