– Вы мне не поможете? У меня деньги есть, и рубли, и доллары.
Мы переглянулись. Тетку было жалко. В принципе, ничего плохого она нам не делала. Может, просто поводов не было, платили мы за квартиру вовремя, мебель не грызли, на обоях не рисовали. Если человек ничего плохого еще не сделал, его надо считать хорошим, ведь так?
– А как у вас болезнь проявляется? – задал я важный вопрос.
– Не знаю…
– Что изменилось за последние дни в ваших интересах? Какое-то новое занятие? Страсть? Заметили, что другие люди на вас по-другому смотрят? А может, кто-то вам советы прямо в мозг передает?
Аня задумалась.
– Даже не знаю. Единственное – я решила книгу написать. Я когда-то пробовала писать, одну мою статью в школьной стенгазете напечатали, – у женщины загорелись глаза. – Очень была интересная статья, все хвалили. А теперь я подумала – раз я писательница, значит, надо написать роман.
С ее манией было всё ясно. Графоманка, считающая себя гением.
Мы переглянулись с Викой. Она слегка пожала плечами, мол, не такой уж плохой вариант, бывает хуже.
Иметь еще одного почти вменяемого человека в команде – неплохо. Чем больше с нами людей, тем большие задачи мы сможем решать, тем безопаснее станет наша жизнь.
– Я читала, что чем больше пережил писатель, тем ценнее то, что он напишет, – выдала Вика. – Вот вы сейчас переживете войну и эпидемию, и у вас будет много интересного материала для романа. А пока вы можете заниматься другими делами.
Наша будущая великая писательница, когда услышала, что писать прямо сейчас ей рано, сразу напряглась, собралась спорить.
– А пока, – успокоил я ее. – Вы можете вести дневник, чтобы ничего не забыть.
– Точно! – просияла Аня. – Прямо сейчас и начну!
– Не надо прямо сейчас. Вы по вечерам его ведите. Каждый вечер кратко записывайте, что случилось за день. А когда эпидемия прекратится, у вас будет материал для гениального романа, или даже для нескольких.
Женщина согласилась.
Такими нехитрыми маневрами мы превратили навязчивую идею Ани в безобидное, а иногда и полезное, увлечение. А в будущем, чем черт не шутит, действительно напишет гениальный роман.
* * *
Сережа потянулся к уху матери, что-то ей сказал.
– Он есть хочет. Мы сбежали из дома, даже не позавтракав.
– Я сейчас приготовлю… – подхватилась Вика.
Подхватилась, открыла холодильник и озадаченно уставилась на его внутренности.
– Я могу мяса поджарить, – неуверенно предложила она.
Достоинства моей любимой неисчислимы. Но на кухне она чувствует себя неуверенно. Все, что сложнее куска жареного мяса, она готовит по рецептам. А об особенностях питания детей вообще не в курсе.
Аня подошла, посмотрела на наши запасы. Мяса мы набрали много, в морозилку не влезло. И в соседскую не влезло – там уже своих запасов было много.
– Овощей у вас что, совсем нет? – удивилась Аня.
– Ой, у соседей в холодильнике были! – Вика бросилась к двери.
– Стой! – остановил я. – Я посторожу.
Взял ружье, я уже успел разобраться, как из него стрелять, и вышел вместе с подругой на лестничную площадку. Лучше перебдеть, чем напороться на очередного психа.
Вика заскочила в соседнюю квартиру, взяла из овощного ящика морковки и картошки.
Пришлось рассказать Ане о том, что соседняя квартира пустует, и у нас есть от нее ключи. О покойной Свете рассказали, а о судьбе ее мужа промолчали, сказали, что он просто исчез.
Аня быстро разобралась с продуктами и скоро на плите кипел суп, а пока он варился, голодный ребенок ел бутерброд.
