Меня передернуло.
Какого хрена? Может быть, это другая фотография?
Я пролистал все фото ещё раз. Нет, черно-белой была только одна.
Это всё похмелье. Похмелье и недостаток сна.
Я вернулся в квартиру, Тони был на кухне, шарил в холодильнике.
– Ну что? – Спросил я.
– Убийца пролез в окно, это ясно. – Ответил он, доставая из холодильника открытую пачку молока. – Будешь?
Я отрицательно покачал головой.
– Как хочешь. – Он сделал несколько глотков прямо из пачки, а после продолжил. – Дальше всё и так понятно. Он догнал её уже на первом этаже, где мы видели кровь. Там и ударил в грудь, потом попытался срезать лицо, но она оказалась ещё живой и смогла вырваться и добраться до двери на улицу. Не знаю, что впоследствии остановило его, но он не стал заканчивать.
– На улице в любой момент могли появиться свидетели. Думаю, она кричала, пока бежала от него, да и времени, чтобы закончить ритуал оставалось мало, он решил не рисковать.
– Наверное. – Кивнул Тони и еще раз приложился к молоку. – Могу одно сказать, нападавший конченный псих. Похоже на личный мотив?
– Месть?
– Очень похоже, а ещё, может статься, что эти два дела вообще не связаны. Что если порез на лице просто порез, а не попытка снять кожу с черепа? – Он развел руками. – Вариантов слишком много.
Здесь младший детектив был прав. Я не рассматривал варианты, что это может быть совсем другое убийство, совпадение. Нам не стоило топтаться в апартаментах, мешая работе экспертов, поэтому бегло осмотрев место нападения, мы поспешили его покинуть. Выходя, я заметил, что ключи от квартиры висели на крючке входной двери.
Похоже, она не закрывала дверь, иначе в коридор она бы не выбежала. Очень странно.
Звонил Адам.
– Нашли её парня. Вернее, бывшего парня, – она бросила его неделю назад. – Без предисловий выпалил он. – Джозеф Никсон, 27 лет, её коллега.
– Он в городе? – Уточнил я, пока спускался вслед за Тони.
– Да, мы послали патруль, они сопроводят его в участок.
– Родственники?
– Только мать, она живет в другом городе. Её уже позвонили с больницы.
– Хорошо. Когда Никсона привезут, пусть сидит в допросной, мы скоро будем.
– Принято, Влад.
Мы вышли из здания, окруженное толпой зевак и подоспевших журналистов. Одни уже брали интервью у опрошенных соседей, другие направили камеры на ревущую девчушку, которую тщетно пытались успокоить её подруги, – наверное, друзья жертвы.
Я дернул Тони за рукав, и кивнул в сторону проулка.
– Нужно проверить.
Мы обогнули здание, скрываясь от объективов, и остановились около пожарной лестницы.
– Ты видишь окно квартиры? – Спросил я у напарника.
– Вроде да, но его закрывает лестница.
– В том то и дело. Как убийца увидел, что оно открыто?
Проезд был узкий, зажатый между домами, с дороги окно тоже не разглядеть.
– Увидел свет? – Предположил он.
– Примерно в это время мы с тобой сидели в кафе. Шел сильный дождь. Ты часто задираешь голову в ливень?
– Я понял к чему ты клонишь, – он знал куда идти.
– Это логично.
– Это лишь предположение. – Осадил меня напарник. – Криминалистам лучше знать.
– Ты прав. Поехали.
– Куда, шеф? – Спросил Тони, копаясь в карманах в поиске ключей от машины.
– Едем в участок, нам ещё её бывшего допрашивать. По пути заскочим в больницу, она здесь недалеко. Проверим как там Селина.
– Как скажешь.
Когда мы садились в машину, мне позвонил Адам.
Почему-то я знал, что он хочет мне сказать.
В 10.49 утра Селина Гленмарк скончалась от потери крови в реанимационном отделении окружной больницы.
