А потом снова стал синим. И только приглядевшись, можно было различить бегающих по граням одинаковых бушуков. Мараул многократно отразился и заблудился в этом каменном лабиринте.
И несся оттуда его беззвучный вопль.
А Клюзерштатен тем временем догнал Кагена и Совнара. Бушуки залезли в императорский кабинет и наперегонки хапали все подряд. Шарили по ящикам и полкам, совали все в мешки. В какой-то момент Совнар так увлекся, что попытался засунуть в мешок Кагена – и завязалась драка.
Клюзерштатен тоже бросился обыскивать шкафы. Совнар с Кагеном окинули его злыми взглядами, но им было не до разбирательств с каким-то мутным гохерримом. Они искали что-нибудь особо ценное, что-нибудь…
– Дядюшка Каген! – восторженно вбежал в кабинет еще один бушук. – Я на подмогу, на подмогу!..
– Мговен, помоги мне справиться с этим айчапом! – возопил Каген… но его племянник не собирался помогать драться. Он принялся пихать добычу в свой мешочек, пока дядюшка боролся с Совнаром.
– Я приберу, я приберу!.. – заверил он Кагена.
– Мговен, ты тоже айчап! – возмутился тот.
– А это что? – сорвал со стены картину Клюзерштатен.
За ней открылось… для обычного смертного и даже волшебника поплоше – ничего. Но высшие демоны сразу увидели пространственный разрыв, туннель в микроскладку. Причем запароленный, доступный только создателю или его наследникам.
Каген и Совнар сразу перестали драться и подобрались. Носы у них жадно задергались.
– Гохеррим, уйди, – потребовал Каген. – Закрой дверь с той стороны.
– Это я нашел! – окрысился Клюзерштатен.
– Спасибо тебе за это, легионер, – поклонился Совнар. – А теперь уйди с чувством выполненного долга.
– Уступаю тебе эту честь, мой дорогой друг Совнар, – указал на разрыв тросточкой Каген.
– А я уступаю тебе, мой любимый друг Каген, – раскланялся Совнар.
– Давай вместе! – душисто улыбнулись друг другу банкиры.
И с их пальцев посыпались темно-зеленые искорки. Они принялись наперегонки распутывать паролящие чары, рвать мановые узелки – но каждый пристально следил, чтобы не сделать последнего шага. Пусть на стороне второго останется чуть больше, тогда можно будет первым проскользнуть к добыче.
Но они все-таки закончили одновременно. И первым в разрыв кинулся Мговен. С восторженным писком бушук ворвался в микроскладку… и оттуда донесся гудящий вой.
А затем – ужасный скрип. Разрыв заколебался, опал – и на той стороне оказалась еще одна комната.
А в ней – ошметки Мговена.
И он не возрождался. Он погиб насовсем.
– Тупой айчап! – кинулся мимо него Каген. – Но спасибо, что разрядил!
– Какое мощное заклятие! – цокнул языком Совнар. – Что же оно берегло?!
Клюзерштатена это тоже заинтересовало. Почти перепрыгнув через бушуков, он ринулся вперед – сразу к висящему на стене клинку.
Он там был всего один.
Один – но какой!.. Возможно, Клюзерштатен сейчас спит. Или его разорвало, как Мговена, и он сейчас видит предсмертные грезы.
Потому что как это может быть правдой?!
– Аха-ха-ха!.. – истошно захохотал он, раскалывая хрустальный щиток и срывая со стены адамантовый меч. – Аха-ха-ха!..
Бушуки отпрянули. С опаской глядя на Клюзерштатена, Каген сказал:
– Поздравляем вас с великолепной добычей, господин легионер.
– Она достойна и демолорда, – покивал Совнар. – Что хотите за нее?
Клюзерштатен злобно на них покосился, поколебался мгновение – и бросился наутек. Даже с таким мечом он не собирался бросать вызов двум банкирам.
