– Я не пью на работе.
– Понятно, почему вы с Котом спелись, – легко улыбнулся арт-директор.
Улыбка вышла искренней и весёлой, оглушив Киру как веслом по голове.
– Предлагаю компромисс: на «вы», но «Мишель», – продолжил он.
– Хорошо, – согласилась Новикова.
Собеседник покрутил рукой, заставляя завершить предложение.
– Мишель, – выдавила Кира и, кажется, покраснела.
– Вот и чудненько. Завтра с утра?
– Боюсь, не получится, – призналась Кира, с сожалением поджав нижнюю губу. – У меня ещё бухгалтерия с одинэсиной.
У Мишеля была удивительно живая мимика. Сейчас на его лице читалось: «А я? Как же я, Малыш? Ведь я же лучше бухгалтерии?»
– Но бухгалтерия была раньше, – ответила Новикова на непроизнесённый вслух вопрос.
– Я – главнее, – совершенно по-мальчишески возразил арт-директор.
Кира на секунду задумалась.
– Думаю, бухгалтерия главнее себя считает только гендиректора, и то не уверена, – поделилась она своими выводами.
Мишель снова рассмеялся.
– Ладно. Но я второй в очереди! – согласился он и щелчком мыши свернул программу.
И у Киры отвисла челюсть.
На рабочем столе у Мишеля был её портрет. Не тот эскиз, который он ей подарил, а другой. Рисунок был цветной. Кира на мониторе смотрела из-под чёлки, смущённо улыбаясь. её плечи почему-то были голыми. К счастью, ниже плеч картина обрывалась.
– Что такое? – удивился Мишель и перевёл взгляд на экран. – А это… Я по памяти, не очень хорошо получилось.
– П-признайтесь честно, что я вам плохого сделала? – жалобно спросила Новикова.
– Почему «плохого»?
– Вы хотите, чтобы ваши поклонницы торжественно сожгли меня на костре?
– А-а-а. Я понял. Договорились. Это будет наша тайна, – и Мишель подмигнул.
Кира поняла, что нужно срочно уходить. Неизвестно, до чего именно они договорились, но кажется, ей это не понравится.
* * *
Задания, выскакивающие из-под земли, как грибы после летнего дождя, Киру обескураживали. В школе всё было не так. Там ей тоже иногда приходилось выполнять несколько дел одновременно. Может, даже чаще, чем иногда. Но их источником, контролёром и судьёй был один человек. От знакомых по учительскому цеху Кира знала, что в разных школах по-разному, но у них всем заправляла директриса Серафима Исааковна, по меткому прозвищу «Хиросима Нагасаковна» – дородная женщина с голосом архидьякона. Вначале Новикова её боялась. Хиросима Нагасаковна могла устроить у себя в кабинете целый шторм с цунами, но – за дело. Новикова была девушкой исполнительной, поэтому под стихийные бедствия практически не попадала, разве что на педсовете, за компанию со всем коллективом. Здесь же царили анархия и хаос. Каждый был сам себе велосипед и агроном, и все норовили осчастливить Киру работой. Новикова хотела хоть как-то определиться в этой круговерти.
Технического директора на месте по-прежнему не было. Денис Борисович на вопрос, где он потерялся, ответил, что КиберКот не из тех, кто теряется. Он обязательно найдётся. Легче от этого не стало, но визит в бухгалтерию никто не отменял. Выяснив у начальника отдела, как её найти, Кира тронулась в путь через туалет. Только в туалете, окинув себя взглядом в зеркале, она вспомнила, что с утра так и не накрасилась. Вот она красавица… С такой физией только к арт-директору ходить. Благо, он оказался мужик крепкий, не испугался. А ведь на вид – натура утончённая… Хуже будет, если он Киру такой увековечит. В расстроенных чувствах Новикова добрела до Анны Николаевны. Вопреки ожиданиям, та была не то чтобы доброжелательна, но как минимум неагрессивна. Возможно, в нынешнем бледном виде Кира не казалась ей соперницей. А может, дело было в том, что замбухгалтера «плавала» в приложении топориком, на все вопросы о сути учёбы отвечала туманно и изо всех сил старалась не показать себя дурой.
