Париж. Город любви, город разбитых сердец - страница 7

8

Просыпаюсь с тяжелой головой. Какое-то время не могу понять, где я, и что происходит. Я у себя дома, за окном светло. Неужели это все правда… Бросаюсь к телефону… Включаю… Жду загрузки… Сердце бешено колотится…

Никаких уведомлений. Пустота.

В отчаянии я пишу подруге Саше, понимая, что просто не могу сейчас быть одна:

С Сашей мы дружили уже десять лет. Она влюбила меня в себя с того самого первого дня в университете, когда она влетела в аудиторию с приличным опозданием. Яркая, веселая, непосредственная, она вошла без тени стеснения, с широкой улыбкой, заставив всех окружающих студенток поблекнуть на своем фоне. В той же манере на перемене в курилке она заключила меня в дружеские объятия, узнав, что я тоже Водолей (а я-то всю голову сломала, как же к ней подступиться). С тех пор мы были неразлучны. Мы вместе поехали на все лето в Америку по программе «Работа и путешествие», мы вместе начали работать уже с четвертого курса, и, несмотря на всеобщую нелюбовь к нам преподавателей как к злостным прогульщицам, мы единственные из группы к окончанию учебы уже имели хороший стабильный заработок – я как маркетолог, Саша – как журналист.

К двадцати семи годам Саша не только была широко известна в журналистских кругах и занимала отличный пост на радио, но уже и успела выйти замуж и родить малыша. Меня всегда восхищала ее неиссякаемая жизненная энергия, неисправимая вера в красоту этого мира и людей, поразительная жизненная мудрость. Казалось, она знала ответ на любой вопрос, и ее любящее сердце могло вместить в себя весь мир со всей его красотой и уродством. Отсюда, наверное, исходило небывалое терпение к моим «холостяцким» историям и невероятная способность всегда поддержать. Саша была моим фарватером в бушующем море жизни. В ее уютном загородном семейном гнезде мы целый день предавались радостям дачного отдыха – тем, что всегда останутся в моем сердце олицетворением России. Чего нет нигде в мире. Ведро с вениками, досчатый стол с клеенчатой скатертью в клетку, окрошка, водочка – все это отогнало мою грусть и вдохнуло новую жизнь и надежду.

– Он не хотел лишать тебя твоей мечты. Он отпустил тебя. Скажи ему спасибо, – в очередной раз нашла нужные слова моя мудрая подруга.

Как будто в подтверждение ее слов вечером мне пришла эсэмэска:

А я и забыла про него. А между тем вещи еще не собраны.

На улице уже стемнело, когда я вышла из электрички и вся разморенная плелась по перрону к выходу, где в машине меня ждал Андрей. Мне казалось, что в тот день я сильно похудела, и мои до этого обтягивающие джинсовые шорты теперь еле держатся на бедрах. Мы почти не говорили. Наверное, потому, что все было понятно без слов. Наше последнее объятие было очень крепким и очень безысходным.

По дороге от машины до квартиры, таща за собой домой свой огромный чемодан, я пыталась собрать остатки моральных и физических сил, чтобы подготовиться к завтрашнему отъезду. Ехать никуда не хотелось. Но пути назад уже не было – все мосты были сожжены.

1

В таком спонтанном, неподготовленном заранее переезде, как мой, с самого начала был заложен подвох. Так, например, тот факт, что я не позаботилась заранее о жилье, а лишь в последний момент через дальних знакомых договорилась о съеме комнаты на сентябрь месяц в 10-м округе Парижа, преподнес мне приятный сюрприз в лице хозяев моей новой квартиры, но и неприятный одновременно – место ее расположения. Как человек, не имеющий никакого представления о специфике парижских округов, я была так счастлива жить практически в самом центре Парижа, да еще и на берегу канала Сен-Мартен, что не ожидала очутиться в «мини-Африке». Оказалось, район между Северным и Восточным вокзалами с недорогим социальным жильем в свое время сосредоточил иммигрантов из бывших французских колоний, которые придали району национальный колорит. Несмотря на традиционную парижскую архитектуру, всюду были разбросаны этнические магазины, салоны красоты и закусочные.