Она подошла к кровати и легла на неё. Слёзы произвольно струились по её щекам. Она уже не могла их контролировать. Они были подобно вестникам Апокалипсиса.
Плачь, весна, просто плачь! Ведь снег не растает от смеха. Снег – это просто кристаллы души, которые замёрзли под любовью. Надо просто переждать метель, которая замела следы к счастью…
Звон колоколов нарушил идиллию. Он распугал всех птиц, ютившихся на деревьях. Резонанс от его гула пролетел вперёд на сотни километров и достиг желаемой цели. Он стукнулся в мысленную стену, разбив глыбы снежинок.
Второй звон… Третий…
– Да что ж такое? – заёрзала Яна, укрываясь одеялом с головой. – Впервые удалось заснуть, как все кошмары выползи из щелей. Когда уже начнут мне сниться сны о ромашках?
Звон не прекращался. Он становился всё отчётливее и отчётливее.
Яна приоткрыла глаза, прислушиваясь к реальности.
Звук доносился из прихожей.
– Это же мне в дверь звонят! – Яна с трудом выбралась из постели и поплелась ко входной двери.
И действительно, кто-то с явным усердием давил на дверной звонок.
Примкнув к нему, Яна увидела, что за дверью, улыбаясь, стоят Аня Журавлёва и Маша Ренчук, её лучшие подруги со школьной скамьи.
– О нет, – простонала Яна.
Подруги нажимали на звонок ещё и ещё.
Яна открыла дверь.
– Ого! Рыжая, ты теперь всех гостей в голом виде встречаешь? – гаркнула Аня, хотя удивления по ней не читалось.
«Чёрт, я и забыла, что я без одежды», – вспомнила Яна и обратилась к подругам: – Девчонки, мы же решили не встречаться.
– Дорогая подружайка, мы не можем тебя бросить на произвол судьбы. Если гора не идёт к Магомеду, то что?..
– Магомед идёт к ней… Ох… Ладно, заходите.
Маша и Аня вошли в прихожую.
– Раздевайтесь. Шкаф для одежды вы знаете где.
– Ты иди оденься, Афродита, блин, – с этими словами Аня шлёпнула Яну по мягкому месту.
– Ай! – пискнула та и удалилась в себе в комнату.
– Знаешь, Ань, мне кажется, Яна выглядит уже лучше, чем даже полгода назад, – сказала Маша, скидывая с плеч свой пуховик.
– Марусь, я даже больше скажу, с ней уже поговорить можно. Помнишь, как она лаяла на нас осенью? Сейчас вроде успокоилась.
– Ну и о чём вы там, шлюшки, шепчетесь? – выглянула из комнаты Яна, натягивая на себя спортивные штаны и футболку.
– Как о чём? О «порнухе», которую мы с Маруськой тебе принесли, – скривилась Аня, – Шучу, конечно… Рыжая, поставь это в холодильник.
Аня протянула Яне пакет.
– Что это?
– Девять бутылок пива и пару презервативов на пожевать! Завтра воскресенье, на работу никому не надо, так что мы сегодня тусуем!
– Приколистка! – Яна взяла пакет из рук Ани и пошла в кухню. – Вижу, теперь от вас так просто не отвяжешься… Проходите в мою комнату.
***
Яна существовала только в одной комнате своей квартиры. Квартиры без будущего и настоящего. Квартиры, которая блёкнет на чёрно-белой фотографии. Квартиры – горькой от бутафорного смеха, словно ненастоящий игрушечный рафинад. Здесь всегда дарили цветы в эмалевую засуху, которая отдавала пустым запахом.
Комната, в которой Яна прожила год, была её лучшим врагом и худшим другом. Здесь она умирала и оживала. Здесь она смеялась и думала. Здесь была пропасть мыслей и чувств, которые жили своей жизнью и эмоциями. Здесь было её счастье.
Светло-розовые обои с изображением зелёных цветов придавали комнате кусочки радости. У окна стояла кровать, где она спала. Недалеко находился небольшой компьютерный столик, на котором помимо ноутбука и всяких книжек стояли фотографии её родителей и жениха. У стены – небольшой шкаф-купе. На полу лежал потёртый временем ковёр, который Яна хотела выкинуть вот уже который месяц. Раньше убираться в комнате она старалась как можно чаще. Но с каждым месяцем делать это было всё сложнее и сложнее.
