Аня молчала.
– Отвечай!!
– Ян… Яна, успокойся, пожалуйста, Анька совсем не то хотела сказать… – Маша встала с кровати, подошла к Яне и взяла её за руку.
– Значит, так угодно Богу… – ответила Аня, кинув взгляд на фотографию, которая стояла недалеко на полке. На ней были запечатлены Яна и Андрей. Они стояли в обнимку и улыбались.
– Богу угодно?! А меня не забыли спросить, что мне угодно?! А?! Я ничем не заслужила того, что со мной произошло и что происходит сейчас! Но тем не менее, это моя сегодняшняя настоящая жизнь! Она более чем реальна! Это не твои дурацкие сигареты, мать твою, Аня! И не твой любимый «Илюшенька», Маша! Это всё намного страшнее!! – Яна была на грани истерики и, тыча пальцем в Аню, прорычала, – Вот ты, как самая религиозная у нас, объясни-ка мне, чем я это заслужила?!
– Я?.. Я… я не знаю…
– Тогда какого чёрта ты рот свой открываешь?!
– Яна, я тебя прошу, успокойся… – заохала Маша, начав тянуть Яну за руку. – Ну что ты опять кричишь? Всё же было хорошо десять минут назад.
– Хорошо не было даже час назад!! Приходя домой, вы падаете в объятия к своим парням, которые вас трахают каждую ночь, затем провожают вас на работу и встречают с неё!! А куда падаю я после работы, заменившую мне антидепрессант?! Я падаю в пустоту!! В слёзы!! В одиночество!! – на последнем слове голос Яны сменился хрипом; она зарыдала, обхватив голову руками. Затем она медленно согнулась в кресле пополам.
Девушки обступили её и нежно обняли.
Теряя жизнь, она, уходя, забирает наши слёзы. Слёзы – это единственное, чего не может контролировать душа.
– Поплачь, Янчик, поплачь. Со слезами выходит боль, – Аня сильнее обняла подругу и махать перед своим лицом ладонью, чтобы попытаться остановить слёзы, но это ей так и не удалось.
Маша, обнимая Яну через Аню, всхлипывала в такт её плача.
– Яна, прости меня… – проплакавшись и немного успокоившись, сказала Аня.
– Нет, это вы меня простите, девчонки. Опять нашло… И правда – я больная…
– Нет, Ян, ты не больная, – утирая щёки, произнесла Маша, – просто у тебя сейчас сложный жизненный период. Но ты молодец, что не сломалась!
– Мне до этого немного осталось. Знаете, сколько раз я думала о самоубийстве?
– Та-ак, началось! Ну-ка перестань сейчас же! – напряглась Аня. – Чтобы я таких слов от тебя больше не слышала! Ясно? Это проще всего – взять и умереть! А вот так, чтобы выстоять – это уже другое. Вот к чему ты должна стремиться!
– Я не могу… У меня больше нет сил.
– Ты должна! Нет, ты просто обязана!
– Мне больше ничего не интересно. Я словно в тумане. Я уже по-настоящему не улыбаюсь, не смеюсь… я так соскучилась по папе… по Андрюше… по счастью… по счастью быть с ними…
– Я знаю, – Аня обняла Яну ещё раз, – но они, я уверена, были бы рады, если бы ты начала новую жизнь.
Подруги замолчали. Эту тишину нарушал только фильм, который не мог понять человеческого горя и продолжал свою комедию.
– Девчонки, правда, простите меня… – всхлипнула Яна и попыталась улыбнуться.
Маша посмотрела на Аню, скривила рожицу, и все втроём засмеялись.
– Ну вот, видите, мы уже смеёмся! Значит, не всё так плохо! – Аня хлопнула в ладоши. – Ладно, я пойду ополосну лицо, смою потёкшую тушь. Между прочим, дорогую тушь, Яна!
– Анют, прости…
– Я шучу, тушь самая обычная, – Аня показала ей язык точно так же, как показывала ей в школе, – а когда я вернусь – будем пить пиво, а фильм… да пусть крутится… Яна, я покурить потом схожу?
