Только это я от бабушки и запомнил. Эти развалины, как часть меня…
– Я тебя понимаю, как друга, – пытался его успокоить Виктор и увести разговор в другое русло, – а пьесу ты замечательную написал. Жаль, мы ее не сыграли.
– Давай съездим в Париж, – не унимался Петр, – возьмем отпуск, отдохнем от нашей газеты.
– Двоих могут не отпустить, – как бы не совсем соглашался Виктор.
– А мы поедем за материалом для газеты, – предложил Петр, – и не только для нее.
– Вот если бы нас телеканал отправил – это заманчиво. Как думаешь, Петь?
– Поговорим с директором канала. Мы же им для юмористической передачи сценарии писали с тобой, – ухватился за эту идею Петр.
– Да, из четырех один взяли, – напомнил несколько раздосадовано Виктор.
– Так лучший взяли, – подбодрил его друг.
– Они берут только свое – свое всегда лучше, – недовольно ответил Виктор.
– Вот бы на родину пра-прадеда съездить, – мечтательно предложил Петр.
– Куда, куда? – Выпучил глаза Виктор.
– На Корсику! – Твердо заявил Петр.
– Ты что, больной! – Взорвался Виктор и насторожился «как бы не обидеть друга» и продолжил, – ты, Петь, всегда, что-нибудь такое придумаешь, никому в голову не придет. Помнишь, как ты поссорился с зоотехниками района. Они перестали с тобой здороваться.
Петр сидел и ничего не слышал – он мечтал. А с зоотехниками вот что произошло. Петр опубликовал свой юмористический рассказ в районной газете, чем вызвал гнев всех районных зоотехников. Рассказ назывался просто:
«ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЗООТЕХНИКА»
Колхозный зоотехник Сан Саныч Овцебыков возвращался с колхозного собрания. Ему не привыкать выслушивать упреки от начальства по поводу работы. Но сегодня его довели до белого каления и он, бросив шапку оземь, выбежал из зала заседания на мороз. «Тоже мне судилище устроили!» – Эти мысли его разогревали и, казалось, разрывали изнутри. «Сам, сам обо всем дознаюсь, ну, не был я полгода на фермах – все с бумагами!» Ноги его несли сами, казалось, голова ими не управляла: «Над фамилией моей потешаются».
…Сан Саныч воспитывался в детском доме, куда попал из приюта для брошеных новорожденных уже с фамилией Овцебыков, а еще ранее его нашли на ступеньках этого же учреждения. Фамилию ему дали ночной сторож Быков и дежурная нянечка Овцева. Имена и фамилии найденышам придумывали всегда работники приюта. Из детского дома Сан Саныч вышел самостоятельным своенравным и довольно-таки целеустремленным человеком, чем и гордился…
Когда была уже видна дырка в заборе, через которую он ходил несколько лет, Сан Саныч почувствовал странные изменения в своем теле. «Надо же, как я нервно перевозбужден», – изумился он. Голова его стала тяжелая и тянула к земле, он опустился на четвереньки, посмотрел назад, из-за огромного волосатого тела время от времени появлялся болтающийся хвост, внизу перед собой он заметил выпачканые навозом бычьи копыта, особенно неприятно смотрелся между копыт прошлогодний навоз с засушенными мухами. «Я – бык», – ужаснулся зоотехник. Далее, инстинктивно выломав в заборе еще две доски, тяжело сопя, он подошел к сараю, где стояли трехгодовалые бычки, ворота не пришлось открывать: они второй год сломаны и висят на одной петлице. Со скрипом протиснувшись он вошел и увидел стадо бычков. Они, выставив рога, смотрели на него неподвижно, как на чудо – в это время к ним никто не приходит.
– А-а! Новенький, – сказал Первый, – смотрите, какой холеный, видно, из другого колхоза.
