* * *
Париж, 2009 год.
Это было почти невероятно – Аня и Николай чувствовали, что не просто не мешают друг другу, но, больше того, вместе им стало гораздо приятнее проводить время. Каждый занимался своим делом, они не задавали лишних вопросов, понимая, что разобраться в тонкостях процесса диффузии газов не сможет Анюта, а нюансов внешней политики Франции в еще не столь давние шестидесятые годы не знает Николай. И это нормально.
Небо над Парижем было по-весеннему лазорево голубым. Время от времени откуда-то наплывали небольшие тучки, выплескивая скупыми пригоршнями на город легкий дождь. Капли были настолько мелкими, что мужчины в пиджаках или куртках могли позволить себе их не замечать. Только женщины реагировали на них незамедлительно, опасаясь за свои прически.
* * *
30 июня Анне позвонила Мюриэль и предложила составить ей компанию в походе… на кладбище.
«Да не волнуйся ты так, никого хоронить не надо! Четвертого июля – День независимости США. На рю де Пикпюс традиционно соберутся многие сотрудники посольства США, будет посол, будут специальные посланцы правительства, чтобы возложить цветы, венки и ленты на могилу генерала Лафайетта, почитаемого как национальный герой, что в Америке, что во Франции! – Мюриэль быстро ввела ошарашенную девушку в историю вопроса. – Генерал завещал похоронить его в земле, привезенной из США, но рядом с женой, умершей в 1807 году, и ее родственниками, казненными во время французской революции 1793 года. Там будет много интересных полезных людей. Ну, конечно же, живых, – рассмеялась Мюриэль наивному вопросу Ани. – От такого приглашения нельзя отказываться!» – закончила Мюриэль краткий курс из французской истории.
Тот, кто думает о своем карьерном будущем, от таких приглашений действительно не отказывается, тем более что после этого будет приглашение на прием в посольстве. Анна согласилась и стала думать о том, в чем пойти и как успеть привести себя в порядок за время между кладбищем и вечерним приемом.
На кладбище, которое было похоже на красивый парк – недоставало только скамеек – оказалось много приглашенных гостей. Дипломаты в традиционных синих костюмах, хотя и из легкой ткани, в рубашках с галстуками, были больше американскими. Мюриэль с ходу познакомила Анну с некоторыми своими знакомыми. Один из них задержался возле девушек. Вдруг откуда-то из глубины, а вернее, от того места, где уже была засыпана цветами и украшена лентами могила генерала, раздался зычный возглас рапортующего: «La Fayette, we are here! (Лафайетт, мы здесь!)» И зазвучал американский гимн.
– Эта традиция началась в 1917 году, когда сюда приезжал генерал Першинг, – разъяснил Ане американский дипломат. – Тогда после речи генерала полковник Стэнтон и объявил: «Лафайетт, мы здесь!» С тех пор здесь всегда поднят американский флаг, даже немцы во время оккупации не решились его снять.
– У меня есть приглашение на сегодняшний прием, а у моей подруги нет, – бесхитростно начала Мюриэль. – Мы можем что-нибудь сделать для нее?
– Трудно! Но, впрочем, подождите, вон там стоят вместе шеф службы безопасности и шеф протокола. Попробую что-то для вас сделать, – после этих слов американец прошел ближе к основной группе официальных лиц.
– Я не уверена, что у него что-то получится, – спокойно сказала Мюриэль. – Но пусть пока испытает чувство неловкости. Зато в будущем у нас будут все приглашения на интересные приемы.
