Пустой дом, старенький и перекошенный, давно требующий ремонта, встречает своего, теперь уже единственного, хозяина тишиной, нигде не слышно ни голосов, ни скрипа половиц от шагов любимых ножек, никаких признаков жизни. Дом пуст, но он наполнен следами тех, кто жил тут. Седой старик (Старик) так и не перестал бояться возвращения домой после того как остался один, хотя прошло уже несколько лет. В доме были ее вещи, в доме прошла вся их жизнь, Старика и его жены, полная событий, больших и мимолетных. И теперь от всего этого он остался один. Он уходил утром гулять и возвращался только под вечер, борясь со страхом одиночества и с желанием не видеть места, где он был счастлив вместе с ней, где была и должна быть она. А дом скорбел вместе с хозяином, вместе с ним старел, даже быстрее его, приближая свои последние часы, которые были не за горами.
Парк. Лавочка. Старик (Старик), севший от усталости и от безысходности. Он бродил весь день, и ему предстояло снова возвращаться домой. Страшно. Он не помнил, как оказался в парке, но это и не важно. Он сидел на скамейке и ощущал, как чувство покоя, исходящее отовсюду, разливается по его венам, что уходят страхи с тревогами. Ему спокойно и хорошо, и даже начинает казаться, что он слышит голос своей жены, которая, смеясь, говорит, как рада видеть его. Старик снова плачет, но в этот раз от счастья, и он готов плакать дальше, лишь бы это чувство не проходило, лишь бы голос его любимой продолжал звучать, возвращая его в те дни, когда они рука об руку гуляли по такому же парку, а может и именно по этому. Это был его первый визит в Парк.
Быстрый стук женских каблуков оторвал Старика от мыслей и вернул в окружающий мир, заставив посмотреть в сторону, откуда слышались шаги. По дорожке шла, иногда переходя на легкий бег, молодая девушка. Она привлекла к себе внимание Старика своим видом, несмотря на осенний вечер, одета девушка была по-летнему. Легкое белое платье без рукавов в крупный черный горох и черные кожаные босоножки гармонировали с ее подстриженными под каре черными волосами, которые покачивались в такт шагов девушки. Она была молода и красива, и хоть Старику не понравилось, что она позволяет себе так легко одеваться осенним вечером (это, наверное, общая стариковская черта), он все равно улыбнулся, глядя на нее. Девушка, не сбавляя темпа своих шагов, окинула старика мимолетным взглядом и удалилась прочь, оставляя за собой лишь звук каблучков, который совсем недавно возвестил о ее появлении.
Проводя ее взглядом, точно так же как и недавних прохожих ранее, Старик открыл старый портфель, который всегда был его спутником во время прогулок, и был потрепан не меньше своего обладателя, извлек из него бутылку кефира и две небольших булочки. Наверняка данный ритуал проделывался им здесь ежедневно. Отломив от одной булочки кусок, он покрошил его у себя в руке, и принялся бросать эти крошки перед собой на асфальт. Не успели и первые из крошек упасть на землю, как несколько голубей уже приземлились недалеко от скамейки и осторожными шажками двинулись навстречу падающим крошкам.
– Кушайте, мои хорошие, – Старик улыбался и продолжал крошить булочку. – Уже заждались меня? Я сегодня задержался, нужно было зайти еще в несколько мест.
Голуби, число которых успело удвоиться, осмелев, уже не ходили, а бегали перед самым Стариком и громко ворковали, попутно склевывая попадающиеся на их пути крошки.
