Продавщица, за прилавком тоже начала немного посмеиваться над нами, а мы ржали так, что от смеха даже пригибались и, практически, присели на корточки. Что же там было такого смешного?
На стене с товарами висели большие мужские семейные труселя, на которых была большая копна черных волос, и прикрепленная к ним резиновая «колбаса», примерно сантиметров пятьдесят длиной. Так, как в тот раз, мы смеялись нечасто, чтобы перехватывало дух. Пожалуй, это одна из самых смешных историй, которые случались с нами. Сдержаться у нас не получилось, но зато мы повеселили заскучавшую продавщицу. Игнат назвал это «нечто», висящее на стене, «копнушка», видимо из-за большой копны волос. И теперь, когда мы вспоминаем эту историю, то так и называем ее – «копнушка из Богдана».
«Один раз во время подобного странствования три бурсака своротили с большой дороги в сторону, с тем, чтобы в первом попавшемся хуторе запастись провиантом, потому что мешок у них давно уже был пуст. Это были: богослов Халява, философ Хома Брут и ритор Тиберий Горобець».
(Николай Васильевич Гоголь – «Вий»).
Эту историю я расскажу со слов своего товарища Игната, который мне ее поведал и до сих пор, вспоминая ее, он абсолютно точно помнит и уверен в том, что тогда видел.
В тот день, когда она произошла, меня не было с ними. За окном стояло лето – июль месяц, наступил день рождения моего товарища.
К этому событию он и остальные участники готовились еще за несколько дней, все было основательно заготовлено. Купили много мяса, сами замариновали его, было столько всего, что пришлось отправить на место торжества несколько машин такси. Именинник и еще один его товарищ пошли до места пешком, так как денег уже не осталось.
Отмечать торжество друзья собрались на окраине Пишленского леса (село – Татарская Пишля). Также в планах было провести там ночь. Метрах в десяти от места, где они расположились, находился Пишленский лес. Он окружал их наполовину, а на противоположной стороне открывалось огромное поле. Кроме них, вокруг не было ни души.
Товарищи собрались в середине дня и приступили отмечать день рождения. Время шло, близилось к позднему вечеру, уже начинало смеркаться. Большинство из тех, кто присутствовал там, стали собираться назад. Осталось только трое человек, включая самого именинника. Затем стало совсем темно, на часах перевалило за полночь.
Только разожженный костер освещал небольшое пространство вокруг. Один из них с запоминающимся прозвищем «Кувшин» принял столько веселящего зелья, что не смог совладать с напавшим на него желанием спать и лег на землю неподалеку от костра, взяв в обе руки и скрестив их на груди, две бутылки вина «Sangria».
Обнаружилось, что осталось еще много сырого заготовленного мяса и товарищи решили позвонить знакомым из «Гнилого угла» (название небольшой части нашего города), чтобы те приезжали угоститься. Им ответили согласием. Спустя небольшой промежуток времени они подъехали, но не до конца поняли, где находятся мои товарищи, а остановились неподалеку, поэтому кому-то, нужно было пойти и встретить гостей.
Именинник остался со спящим Кувшином, а наш третий товарищ, с не менее интересным прозвищем «Шериф» пошел их встречать. Оставшийся у костра Игнат, уже начал было тревожиться о том, что их долго нет, и настороженно осматриваться вокруг. И только спящему Кувшину было плевать на все, что происходило вокруг.
