Дейви Арчер, вот откуда у нее информация. Если она в курсе, чем тот занимается в синдикате, то может догадаться и об остальных участниках. Леону и самому стоит быть аккуратнее: в последнее время Бакстон разве что парады оружия не устраивает.
– И все же. Я попрошу вас сообщить один инструмент, который вы использовали бы в нашей ситуации.
– Том Гибсон действительно умер из-за рака?
– Да.
Леон подавляет ослепляющую боль: не сейчас. Он вернется домой, наглухо закроет шторы и снова будет проживать свой кошмар. Но в эту секунду нет возможности ни бить стаканы, ни выть. Он генеральный, мать его, директор.
– Тогда вам нужно рассказать именно эту историю. Болезнь, борьба, искренние эмоции и сопереживание. Несчастным случаем уже не прикрыться. И…
– Продолжайте, – требует Леон, когда она замолкает.
– Вам и остальным близким нужно основать фонд, он займется именно этим видом рака. Популяризация ранней диагностики. Осведомленность о возможностях лечения. Оплата лечения малоимущим.
Это первый вменяемый ответ, который Леон слышит за день. Все пустоголовые кретины с регалиями и массивными резюме, забитыми громкими именами, не предложили ничего стоящего – и вот девочка из Корнелла говорит то, что откликается в душе.
Не затыкать Сверчка, а обратить гнев публики в сочувствие.
– Отличный ответ, мисс Харпер.
– Знаю.
Задав еще несколько вопросов для проформы и даже отбившись от ответных вопросов Харпер, Леон сам прощается с ней. Черт, и правда отличный кандидат – лучший из тех, что он видел.
– Она нам нужна, – поворачивается к Джанин, как только Харпер исчезает за дверью. – Дальше можем не выбирать.
Та выпучивает на него глаза и кривит губы.
– Ты что тут устроил, мальчик мой? Это было не собеседование.
– Кандидатура отличная. Наконец-то ты привела настоящего пиарщика.
– Еще минута – и ты рассказал бы ей, как получил шрам в перестрелке и какие машины вы угоняли.
– Ложь, я держал себя в руках.
– Ты и правда сходишь с ума, – сочувственно вздыхает Джанин. – Ладно. У нас еще три кандидата.
– Передай им, что вакансия закрыта.
– Еще раз: три кандидата, – мгновенно прорезаются стальные нотки. – И ты их сегодня собеседуешь. А завтра я позвоню мисс Харпер.
– Она нужна нам.
Джанин поднимается из кресла и внимательно оглядывает Леона.
– Нам? – уточняет она. – Или тебе?
Принцесса
Звонок от эйчара «Феллоу Хэнд» застает ее у самого кабинета. Зои выслушивает предложение той же женщины, что встретила ее вчера в офисе, и просит отправить оффер со всеми деталями на почту. Сердце начинает биться быстрее, но она не позволяет голосу выдать волнение.
Ей удалось. Она получила оффер с первого же собеседования, несмотря на подрагивающий голос и потеющие ладони. «Феллоу Хэнд» может стать тем самым трамплином, о котором она мечтала: из дешевого опенспейса – в совет директоров.
Леон Гамильтон произвел странное впечатление: он совершенно не похож на того парня с фотографий, которые она видела. Словно им уже лет десять, или репортеры его нещадно ретушировали. Ни то, ни то не похоже на правду так же, как Гамильтон не похож на двадцативосьмилетнего. На лице морщины, а в коротких волосах отчетливо видна седина.
Но какой же он все-таки мощный. У него взгляд прирожденного доминанта, и если даже он не в теме – такое бывает, не все способны осознать себя достаточно быстро, – ему стоит попробовать. Перед сном Зои представляла его с веревкой в руках… Спалось очень сладко.
