Парниковый эффект - страница 19

«С чего бы ей вдруг проснуться», – подумал про себя Разумовский и, не зная, чем ему крыть, направился к выходу. И все же выпроваживая его из квартиры, Василий Васильевич, расслабившись, кашлянул и бросил ему вдогонку:

– Взяток с больных не берите, и все у вас хорошо будет.

Его слова вкупе с кашлем прозвучали для Разумовского, словно выстрел в спину, и он вернулся к себе с твердой уверенностью, что сосед ему нагло врет, и необходимо как можно быстрее докопаться до истины, а пока ее не отыщет, в клинике не появится.

По-иному после их разговора взглянул на свою болезнь и Василий Васильевич. Сохранять ее втайне от окружающих становилось с каждым днем все труднее, но и признание в ней с неизбежной затем публичной оглаской лишь ухудшит его и без того сложное положение, и до отхода ко сну он старательно отгонял от себя эти невеселые мысли, что давалось ему с большим трудом.

Ночью, как иллюстрация к ним, ему приснился странный и жутковатый сон. Он вдруг увидел себя стоящим в углу освещенного множеством свечей похожего на церковь огромного зала. В дальнем его конце за длинным покрытым зеленой скатерью массивным столом восседала группа мужчин в красных платьях до пят и маленьких угловатых шапочках, а на стоявших вдоль стен деревянных скамьях сидела публика в старинных одеждах.

Зрелище это сразу напомнило ему прежние партсобрания при слушании персонального дела какого-нибудь заблудшего коммуниста, поскольку и здесь перед столом президиума с опущенной головой стоял седобородый старик в парчовом камзоле и смиренно выслушивал гневные обвинения председательствующего на незнакомом Василию Васильевичу языке.

Он хотел было уже покинуть это мероприятие, сунул в карман руку за зажигалкой и сигаретами и обнаружил, что одет в спортивный костюм с надписью на груди «Россия» и лыжные ботинки, вызвавшие у него болезненные воспоминания.

Прячась за мраморными колоннами, он осторожно двинулся к выходу, чем привлек к себе внимание председательствующего, что-то крикнувшего и указавшего на него пальцем, после чего трое длинноволосых плечистых мужчин вскочили со зрительских мест и, держа в руках шпаги, устремились к Ланцову. «Сматывать надо», – пронеслось у него в голове, и он попробовал убежать, но ноги его не слушались, и, стоя на месте, он лишь с ужасом наблюдал за приближавшимися к нему вооруженными стражниками. К счастью все закончилось для него хорошо, и он в последний момент проснулся и с облегчением выдохнул: «Надо же такому присниться», после чего перевернулся на другой бок и снова заснул.

На протяжении многих лет заведующий клиникой, где врачевал Разумовский, Семен Ильич Тищенко в шестнадцать ноль-ноль каждого крайнего, как модно сейчас говорить, понедельника месяца проводил рабочее совещание с руководящим составом возглавляемого им медучреждения.

Большая его часть была посвящена непосредственно медицине и организационным делам, а под занавес, когда Тищенко покидал зал, наступало время сбора «добровольных» пожертвований в пользу отечественного здравоохранения, и присутствовавшие по очереди сдавали конверты его референту по общим вопросам, отмечавшему в толстом гроссбухе приход денежных средств.

Кто-то, не сомневаюсь, скажет с усмешкой, что представленная выше сценическая картина лишь плод больного воображения автора, поскольку уж чересчур фантасмагорична и далека от реальности. Возможно и так – спорить не буду, но только при всем ее внешнем противоречии канонам соцреализма она ни на йоту не искажает сути прочно укоренившегося в нашем Отечестве постыднейшего явления и роли в нем обычных почтовых конвертов.