– Теперь, пожалуйста, сдайте ваши документы. Паспорта, удостоверения личности, что там у вас? – она нетерпеливо пощёлкала пальцами в воздухе.
Алексей и Наташа отдали свои удостоверения неграждан. По совету Виктора старые советские паспорта Наташа также зашила в белье. «На всякий пожарный случай», сказал он им по телефону.
Уже через полчаса полицейский автомобиль вёз семью в пригород Стокгольма, где находился лагерь для беженцев, ожидающих решения своей участи. Все бюрократические процедуры должны были занять, как им сказали – две-три недели.
В лагерь они добрались уже к вечеру, и войдя в отведённую для них комнату, все трое как по команде повалились на узкие кровати. События прошедшего дня измотали всех троих. Они с трудом разделись и буквально отключились до следующего утра.
Первым наутро проснулся Илья и громко сообщил родителям что хочет есть. Выйдя из своего барака, они уловили запах свежеиспечённых булочек, который привёл их к зданию столовой. Очередь на раздаче состояла из десятка пёстро одетых людей. В основном это были смуглые мужчины в длинных цветных халатах, и женщины, с закутанными в платки лицами.
– Папа, папа, смотри, негр! – отчаянно завопил Илья на всю столовую и все посетители, как по команде, повернули лица в их сторону. В помещение вошёл высокий плечистый парень, его иссиня-чёрная кожа сливалась по цвету с чёрной футболкой.
«Одна надежда, что вряд ли здесь кто-то понимает по-русски», подумал Алексей, отвешивая лёгкий подзатыльник Илюшке.
– Илья, кричать не нужно, привыкай вести себя тихо! Ты в Европе, а не в своём дворе!
Когда они уже взяли еду и уселись за столик, оказалось, что объект Илюшкиного внимания решил познакомиться с ними поближе. Взяв поднос с завтраком, парень подошёл к ним и по-английски попросил разрешения присесть, расплывшись при этом в широкой белозубой улыбке.
Алексей не знал, как поступить. «Чёрт его знает, что у него на уме, может, начнёт нам лекцию читать о вреде расизма?» Но послать негра подальше не позволяло воспитание и он, улыбнувшись в ответ, кивнул головой в знак согласия.
Гость присел, потрепал по голове Илью, отчего тот пришёл в полный восторг, и поинтересовался:
– Мальчик не видел раньше чернокожих, да?
– Вы уж извините его, но действительно, в стране где мы жили до этого все жители белые, – ответила Наташа.
– Ничего, я не обижаюсь. Меня зовут Батунда. Я здесь уже третий день. Кстати, в какой это стране нет чернокожих?
Алексей обвёл рукой свою маленькую семью:
– Наташа, Илья, Алекс. Мы из Латвии, приехали только вчера.
– А я из Африки.
– Ну, это понятно, – усмехнулась Наташа.
Батунда будто не заметил её иронии и не стал уточнять страну из которой прибыл. Алексей и Наташа переглянулись, их новый знакомый явно не желал делиться подробностями о себе.
«Пиджин-инглиш», на котором говорил Батунда, был вполне понятен супругам, общение проходило без проблем. И только Илья был сильно огорчён невозможностью вклиниться в разговор взрослых.
– Где это, Латвия? – спросил Батунда, разрезав булочку и намазывая её маслом, нож так и мелькал в его тонких чёрных пальцах.
– Да здесь, через Балтийское море, – махнул рукой Алексей в неопределённом направлении.
Наступила пауза, все сидящие за столом молча жевали, не находя темы для продолжения разговора.
– Знаете, что? – Батунда отставил тарелку, выпрямился и снова широко улыбнулся, отчего лицо его стало похожим на физиономию весёлого продавца шоколадок, с рекламных плакатов, развешанных в Стокгольме на каждом углу.
