Но я уже откуда-то знал: всё это неправда. Мужчину убили, совсем недавно, ровно перед моим приходом. Тело не успело закоченеть, на это, как я помнил из курса школьной анатомии, нужно около двух часов. Или нет? Надо проверить. Но это подождёт! А пока – главное выбраться отсюда и связаться с Ниной.
В голову стали приходить мысли одна нелепее другой. Может, начать звонить в двери? Да, люди так и рвутся приютить тридцатилетнего незнакомца «в самом расцвете сил».
Я облокотился на косяк рядом с одной из квартир и тихонечко застонал. Дверь внезапно открылась, из квартиры шагнула хрупкая кареглазая девушка с большой вязаной синей сумкой через плечо. Я стыдливо отпрянул. Незнакомка прикрыла за собой дверь, внимательно посмотрела на меня и мягко посетовала:
– Да Вы так не смущайтесь! Просто поймите, пожалуйста: надо иметь совесть!
Честно говоря, я опешил. Судя по всему, девушка была уже в курсе произошедшего, а ещё она принимала меня за убийцу.
«Ну а кто же ещё, кроме убийцы, будет как лох прятаться от полиции на верхнем этаже?» – ехидно спросил голос внутри меня.
Но вместо того, чтобы заорать, позвать на помощь, ну или, на худой конец, чинно доехать до полиции на десятом этаже и, как подобает добропорядочной гражданке, сдать меня с потрохами, незнакомка решила сначала меня подбодрить, а потом воззвать к моей совести. Мол, сколько можно! Хватит убивать, пора и честь знать.
Я потупился. Что я мог на это ответить? Это не я? Жалкое оправдание. Проповедующая «миссионерка» между тем продолжила:
– Да Вы не переживайте, не Вы первый, не Вы последний.
Согласен. История знала убийц и до сегодняшнего вечера, и, судя по хронике наших дней, человечество ещё не скоро навсегда покончит с леденящими душу преступлениями. Но аргумент: «Ничего, убивали и до тебя, расслабься» – я слышал впервые. Раз девушка так благожелательно настроена, я попытался прояснить ситуацию.
– Поверьте, я ни в чём не виноват! – произнёс я как можно более убедительно и проникновенно.
«Миссионерка» с готовностью кивнула:
– Я понимаю, Вы готовились!
Час от часу не легче. Надеюсь, она хотя бы имела в виду готовился к оправданию, а не преступлению? А может, она блаженная, как бабушка говорила?
Читал я истории про девиц, которые пишут письма в тюрьму незнакомым преступникам. По обескураживающей статистике, чем ужаснее преступление, тем больше на совершивших его спрос. Девушки не просто переписываются, а шлют деньги, приезжают на свидания, а потом и замуж выходят, зачастую сажая бывшего преступника себе на шею. Кажется, таких девушек называют «ждули». Может, и эта из таких? Решила не дожидаться суда и срока, а ковать железо пока горячо, знакомиться сразу здесь, раз уж подвернулась такая возможность? Так сказать, не отходя от кассы?
Я даже перестал дышать, ожидая, что девушка начнёт восторгаться моим стилем убийства, изощрённостью плана и качеством подготовки. Но вместо этого услышал:
– Да, у отца высокие требования. Я это знаю, как никто другой. И Ваше желание поскорее сдать экзамен похвально. Но поймите, вот так караулить преподавателя у его квартиры некрасиво. Папа не оценит. Поверьте, приходили уже такие. Он всех выставил.
Ах, вот оно что! Я облегчённо вздохнул. Отец девушки преподаватель, и она приняла меня за студента, не дождавшегося официальной пересдачи осенью. Но «прозорливая» дочь явно принципиального препода истолковала мой вздох по-своему:
