– Привет, Серёжа! – девушка посторонилась, пропуская меня в квартиру, – как хорошо, что ты зашёл! Мы так давно не виделись!
Слова «так давно» Ирина выделила голосом.
– Всего лишь позавчера, – мрачно отбрил я, не отвечая на улыбку хозяйки. Но в квартиру зашёл.
– В смысле? – неподдельно искренне удивилась бывшая, – мы не виделись неделю. Я как раз хотела тебе сегодня позвонить, предложить встретиться!
Я шагнул к ней вплотную и, не удержавшись, положил руки на горло. Девушка не сделала ни малейшей попытки отстраниться, а продолжала непонимающе смотреть на меня. В глазах её заплескалось недоумение.
– Перестань валять дурака! Клуб! Другой мужчина! Разбитые об дверь бокалы! Клиника! – я выплёвывал обвинения, чувствуя, что во мне закипает злость. И всё крепче сжимал пальцы на её шее. Ещё немного, и сожму их так… По щеке побледневшей Ирины потекла одинокая слеза:
– Серёжа! Я ничего не понимаю! Отпусти меня, мне страшно!
Я опомнился и отпустил её. Девушка тут же успокоилась, попыталась меня обнять (что не увенчалось успехом) и предложила:
– Пойдём сядем на диван, всё мне расскажешь! Только сначала заварю чай.
Чувствуя себя последним кретином, я прошёл в гостиную и сел на диван. Через несколько минут Ирина вернулась с подносом, на котором стояли чашки, вазочка с вареньем и лежала россыпь шоколадных конфет.
– Бери, пока горячий, – девушка заботливо протянула мне чашку и маленькое чистое полотенчико, – расскажи, что произошло?
Я поставил чашку на стол (слишком опасно что-то пить в доме бывшей) и ровным голосом рассказал всю историю, начиная с нашей встречи в клубе. По мере моего рассказа у Ирины всё больше округлялись глаза.
– Но Серёжа, – запротестовала она, когда я закончил, – ничего этого не было. Я отдыхала с девочками в кафе, как и сказала тебе, и слышать не слышала ни о каком клубе. Посмотри внимательно на дверь: на ней нет следов и повреждений. Целые бокалы стоят на кухне, а бутылка Кьянти – нераспечатанная в баре.
– У тебя могли быть другие бокалы! Вино – тем более!
– Посмотри, – бывшая (которая себя похоже ей не считала) сунула мне под нос телефон, – вот фотки с нашей встречи, их выложила Светка. А вот Надины. И мои!
Она продолжала совать мне в руки телефон, лихорадочно пролистывая профили. Я машинально взял смартфон в руки. И правда, подруги Ирины выложили фотки с кафешки. У Светы на снимке даже стояло число.
– В наше время сделать такой фокус ничего не стоит! – не поверил я.
– Тогда позвони им! – у девушки дрожали губы, она с готовностью снова сунула мне телефон, который я только что в гневе швырнул ей обратно.
– Вот ещё! Да они скажут всё, что ты пожелаешь! Круговая порука, женская дружба.
– Но я… Не знаю, чем доказать, – теперь слёзы уже текли ручьём по её лицу, – ничего этого не было. Это какой-то розыгрыш? Ты хочешь меня бросить? Что ж… Можно было просто сказать! А не придумывать ерунду!
– Да нет же! То есть да, хочу, мы расстались. Дело не в этом! – я путался в словах, слёзы Ирины казались искренними, они сбивали меня с толку, – Пойдём со мной в клинику. Как ты объяснишь, что мне не смогли свести татуировку? Я настаиваю, чтобы мы удалили эти гадкие рисунки вместе! То есть убрали одновременно и у тебя, и у меня! И после этого знать тебя не желаю! – окончательно распалился я, от чего моя гневная тирада несколько пострадала.
Девушка резко встала и вытерла слёзы.
